Журнал Наш Современник №1 (2001)

Пушкин не изменял прежним взглядам, убеждениям, он только изменил свое отношение к практическому применению их, к средствам. Пушкин старался вызвать в правительстве сочувствие к просвещению. Пушкин ждал от будущего много доброго для России, так как он надеялся, что новый царь будет походить на Петра Великого, который умел отличить Як. Долгорукова3 от буйного стрельца, то есть наказывая открыто восставших, допускал и одобрял законную оппозицию, который не боялся, любил и понимал родину и был вечным работником на пользу ее. В этом отношении и интересны “Стансы”, но в данном случае надо выяснить отношение Пушкина к декабристам. Поэт приравнивает их к буйным стрельцам. Вот, говорят, как быстро изменилось его отношение к декабристам, к прежним товарищам! Нет, мы знаем, что сочувствие им Пушкина не изменилось, мы знаем, что за несколько дней до “Стансов” он написал послание Пущину и через несколько месяцев послание друзьям в Сибирь. При этом мы не должны видеть в “Стансах” грубую лесть. Правительство победило, раздавило вооруженное восстание, но, следуя примеру Петра, царь должен теперь идти по пути преобразования, допускать свободу оппозиции, нужную для выяснения истины и потребностей народа. Поэт отмечает, что смысл “Стансов” благородный: тут не лесть, а высокое наставление для новой власти!

Искренность составляет отличие поэзии Пушкина.

Императору не все нравилось в поэте, не все понимал и разделял Монарх. Это сложные и многогранные отношения двух великих людей, на которых было обращено множество пытливых и умных глаз. Ясно одно — Государь принял на себя труд быть цензором поэта, прославившего новое царствование, на которое в обществе возлагались большие надежды4.