Журнал Наш Современник №1 (2003)

На III съезде Порп в марте 1954 года из 12 чле­нов Политбюро было пятеро евреев. Мень­ше половины. На следующем съезде, в июне 1964 года, их осталось четверо. А в секретариате ЦК из восьми всего лишь двое. Мафия забила тревогу. Тут же собрался ЦК евреев в Польше, где началась выра­ботка плана борьбы с Гомулкой. Но бороться с ним было непросто. Веслав был популярным и в рабочей, и в крестьянской среде, которую он, несмотря на натиск “товарищей по партии”, защищал от создания колхозов в Польше по советскому типу. Вскоре — в 1967 году — он довел количество евреев в Политбюро всего лишь до двух единиц и, что самое “страшное”, поддержал антиизраильскую позицию СССР во время ближневосточной войны 1967 года. А когда в 1968 году при нем польские евреи стали массами эмигрировать из Польши и Гомулка приступил к устранению с партийных и государственных постов всех функционеров, которые публично выступали в поддержку Израиля, то его в еврейских кругах предали окончательной анафеме и борьба с ним нача­лась не на жизнь, а на смерть. Вся эта поли­ти­ческая вакханалия началась в Польше весной 1968 года, почти одновременно (и не случайно) с чехословацкими событиями. Для борьбы с Гомулкой в молодежной среде была создана сеть так называе­мых “комман­досов”, которым было доверено риско­вать своей репутацией, положением в обществе и даже свободой — но везде и всюду разжигать очаги восстания против Гомулки и верных ему людей.

В числе главных “коммандосов” были Адам Михник (Шехтер), Яцек Куронь, Хенрик Шлайфер, Антони Замбровский, Виктор Гурецкий-Мульрад — еврейские отпрыски высокопоставленных родителей, основателей компартии, членов Политбюро и ее Центрального комитета. Проводя некоторую ана­логию, можно сказать, что в СССР им соответст­вовало поколение детей пламенных революционеров, носивших фамилии Якира, Литвинова, Окуджавы, Антонова-Овсеенко и т. д. (но разница была в том, что их высокопоставленные отцы сложили головы в 37-м). Опекал этот молодежный спецназ не кто-нибудь, а один из ближайших “сподвижников” Гомулки член Политбюро Порп Эдвард Охаб... Студенческие демонстрации, бурная деятельность диссидентского клуба “Кривое колесо” (помните, у нас в конце 80-х была телепрограмма Беллы Курковой “Пятое колесо”?), чрезвычайный съезд варшавских писателей с антигомулковской резолюцией, тысячи листовок в Варшавском университете, провока­ционная, нарочито антирусская постановка “Дзядов” Мицке­вича в Варшаве — через все эти испытания Веслав прошел с честью.

Правда, однажды его противостояние с врагами власти было им проиграно. Клуб “Кривое колесо” являлся в Варшаве своеобразным легальным штабом по выращиванию в студенческой среде еврейских диссидентов высокого класса — будущих разрушителей социалистической системы. Как это ни парадоксально, но их оберегали и поддерживали многие евреи-коммунисты, занимавшие высокие посты в официальных партийных и государственных кабинетах.

Один из основателей клуба Михал Брыстигер был сыном директора департамента кадров Министерства безопасности Луны Брыстигеровой, активным деятелем клуба был сын члена политбюро ПОРП Антони Замбров­ский... Еврейские коммунисты, согласно их племенной мудрой поговорке, никогда не держали яйца в одной корзине.

В декабре 1961 года сотрудники польской госбезопасности обнаружили, что публицист Хенрик Холланд, бывший работник ЦК, передал французскому журналисту информацию, которая содержала государственную тайну.

Об этом было доложено Гомулке, тот приказал начать следствие, и в таком положении  Центральный комитет евреев уже никак не мог спасти своего человека, который мог выдать многих. Руководство ЦКЕ пошло на крайние меры. Холланду передали провокационную записку о том, что помочь ему невозможно, что его ждет смертный приговор (хотя никакого суда еще не было), а потому он должен во имя общего дела стать мучеником и жертвой режима. Узнику была поставлена задача: рассказать офицеру, ведущему следствие, что в его квартире есть тайник с секретными документами, поехать вместе со следователями на квартиру, и когда они будут вскрывать паркет возле балкона, где якобы находится тайник, выброситься с балкона на мостовую. За это Холланду была обещана забота о его семье, в первую очередь о любимой дочери Агнешке Холланд, в будущем популярной фигуре польского кино, сценаристке кинокартины “Без анестезии”. Дьявольский план был осуществлен, Холланд врезался головой в бордюрный камень. А его похороны клуб “кривого колеса” превратил в яростную политическую демонстрацию. Записка с инструкцией Холланду, как ему обмануть следствие и выброситься из окна, была найдена в его ботинке, но ее содержание осталось тайной для общественности, и Холланд снискал себе героические лавры.