Журнал Наш Современник №10 (2003)

Антисоветский курс польской политики не только не ослабляется, но, пожалуй, даже усиливается за последнее время. Польша всё больше и больше открыто перед лицом всего польского общества берёт курс против всякого сближения с Советским Союзом. Вчера мы имели сообщение о том, что в Польше запрещены какие бы то ни было переводы советской литературы. Ответственный чиновник польского МИД Кавицкий в беседе с бывшим редактором журнала “Пшеглёнд всходний” заявил, что в Польше больше не будут допущены какие бы то ни было советские книги, фильмы, пьесы и т. п. Полпредство сообщает, что Польша отказала в паспортах на поездку в СССР даже польским астрономам, собравшимся наблюдать у нас солнечное затмение. Если эти сведения верны — а как будто они соответствуют действительности, — то, очевидно, Польша решила взять курс даже против поддержания культурных связей Польши с СССР *.

В Москве с крайней настороженностью следили за действиями Варшавы по сколачиванию и укреплению блока лимитрофных государств. Как подтверж­дение агрессивных намерений Польши было воспринято отклонение ею в 1926 году предложения заключить договор о ненападении. Военный переворот в Польше в мае 1926 года и приход к власти старого противника и победителя в войне 1920 года Ю. Пилсудского был, естественно, воспринят как усиление реальной военной угрозы со стороны Польши.

Обострению отношений между странами способствовали и провокации против дипломатических и консульских представительств СССР в Польше: убийство полпреда П. Л. Войкова в 1927 году, покушение на торгпреда А. С. Ли­зарёва в 1928 году, подготовка взрыва здания полпредства в 1930 году, нападения на генеральное консульство СССР во Львове.

Как свидетельствуют документы, в 20-е годы в НКИД (как, видимо, и в Кремле) при оценке международного положения страны считали вполне реальной угрозу военного нападения со стороны Польши. Такой подход просматривается как в документах полпредства в Варшаве, так и в материалах центра. Так, об угрозе нападения со стороны Польши указывается, например, в записке члена Коллегии НКИД СССР С. И. Аралова на имя И. В. Сталина от 25 июля 1926 года**. Полпред СССР в Польше Д. В. Богомолов в своём письме в НКИД СССР от 12 июня 1928 года прямо писал о возможности нападения Польши осенью 1928 года или в 1929 году***.

Однако даже в атмосфере нагнетаемого военного психоза (частично, может, искусственного) директивы полпредству сохраняли известную сдержанность. Б. С. Стомоняков в письме полпреду Д. В. Богомолову от 22 июня 1929 года подчёркивал следующее:

Мы подвергли сегодня, совместно с работниками Отдела Прибалтики и Польши, пересмотру нашу тактику в отношении Польши в связи с изменениями в соотношении сил, которые принесли события последних месяцев и в особенности падение английских консерваторов. Мы пришли при этом к заключению, что, оставляя по-прежнему в полной силе нашу основную линию разоблачения элементов агрессивности и авантюризма в польской политике в отношении СССР, мы должны сделать, с одной стороны, более сдержанным тон нашего реагирования и, с другой стороны, — сократить размеры нашего реагирования на факты внутренней и внешней политики Польши****.

Такая линия укрепилась после подписания в 1932 году между СССР и Польшей договора о ненападении, который, несомненно, явился большой победой здравого смысла с обеих сторон. Это подтверждается нижепоме­щаемыми выдержками из дипломатических документов того времени.