Журнал «Вокруг Света» №01 за 1972 год

В том же 1971 году начала действовать экспедиция, цель которой — исследование адаптации человека к условиям высокогорья. Работы ведутся на высоте в тысяч метров; пожалуй, в СССР трудно сыскать другой столь подходящий для этих исследований полигон.

Постоянно работающие экспедиции геологов все более склоняются к мысли, что на Памире есть достойные внимания концентрации практически всех элементов таблицы Менделеева.

Недавняя экспедиция физиков исследовала на высотах Памира космические лучи.

Не будет ошибкой сказать, что на Памире ежегодно работают десятки экспедиций и сотни исследователей.

В. Лённгрен, заместитель главного ученого секретаря АН Таджикской ССР

Дважды два, конечно, не пять. Стоит, однако, выйти за пределы арифметики, как эта истина нарушается. ...На Памире мне вспомнились Хибины. Внешне — никакого сходства. Там, за Полярным кругом, — полого-округлые вершины, ласковый, часто заслоняемый дождем луч солнца. Здесь, в сотнях километров от Индии, свет жжет, а горы столь вознесены к небу, что какие-нибудь Карпаты (о Хибинах и речи нет) лишь редкими пиками вершин смогли бы «проколоть» дно памирских ущелий. Всюду бурый, куда-то в стратосферу рвущийся отвес камня!

Сходство в одном: там и здесь воочию видна граница растительности. Елочки набегают на склоны Хибинских гор — и мельчают, мельчают, все реже их строй, корявые одиночки еще кое-как цепляются за скат, но нет уже сил взобраться, и голо, пусто над ними, одна трава, которая тоже ведет бой за лишнюю сотню метров вертикали. И на Памире то же, хотя иначе. Недолгий разбег зелени со дна долин останавливает выжженный камень горных громад; кажется, уже все, но нет: где-то высоко под снежником крохотная площадка, а на ней — трава. Куда ее занесло! Впритирку к морозу и льду, на самолетную высь. Какая выносливость, какой напор жизни! И какое жалкое прозябание. Словом, азбучная истина. Глядя на склоны гор, будь то на севере или на юге, мы видим одно и то же: пышная зелень долин хиреет с высотой. Чем выше, тем неуютней ей. И казалось бы, ясно почему. И думать больше нечего. Как бы не так!

Памирский ботанический сад лежит вблизи Хорога на высоте 2320 метров над уровнем моря. Второго такого высокогорного сада в нашей стране, да и вообще в северном полушарии земли, нет. Основан он в 1940 году с далеко идущими целями теории и практики.

Практическая его ценность, пожалуй, оказалась более значительной, чем если бы на его месте находился золотой рудник. Сейчас кажется, что памирцы испокон веков выращивали и картофель, и редис, и лук, и ягоды. На деле же все эти, как и некоторые другие, культуры появились на Памире благодаря самоотверженной работе небольшой тогда горстки биологов, среди которых особо уважаема память основателя и первого директора Ботанического сада Анатолия Валериановича Гурского (ныне сад назван его именем). Вспоминают, скольких трудов стоило уговорить памирских колхозников выделить хотя бы клочок земли под непонятную, диковинную культуру — картофель. Сегодня картофель вывозится за пределы Памира.

Цифры тоже многозначительны. За время существования Памирского ботанического сада колхозам передано 400 тысяч саженцев. Испытано двадцать сортов винограда — переданы сельскому хозяйству все двадцать. Яблок испытано шестьдесят сортов, переданы как подходящие для Памира тридцать пять. Кормовых трав испытано 2 тысячи; годных оказалось десять. И так далее. Тысячи, многие тысячи сортов культурных растений держали экзамен в Ботаническом саду, и сотни из них пришли затем на поля и луга Памира. Сколько же времени уходит на испытание одного только сорта? Годы. Дальше — несложная арифметика затрат человеко-жизней, отданных Памиру и растениям.

В ходе как этих, так и сугубо ботанических работ мало-помалу выявилась одна странность. Тут, в горах, на высоте более двух тысяч метров, равнинные растения, как правило, чувствуют себя лучше, чем у себя на родине. Лучше, чем на равнине. Лучше, чем ниже по вертикали. Лучше, чем на дне тех же памирских долин.

Картофель на Памире дает самые высокие в Союзе урожаи (клубни одного куста нередко тянут 12—18 килограммов). Ладно, картофель — пришелец с Анд, откуда европейцы расселили его по равнинам, — вспомнил, так сказать, «отчий дом» и расцвел. Но и яблони под Хорогом плодоносят на диво! И урюк. Деревья, которым не положено куститься, тут кустятся. Медлительный дуб к двенадцатилетнему возрасту дает на равнинах прирост в среднем около ста двадцати сантиметров. В горах — триста! Сосна почти втрое обгоняет свою равнинную сверстницу... Какой-то диковинный взрыв жизненной энергии!