Журнал «Вокруг Света» №01 за 1972 год

Прошло всего несколько дней после того, как геологи нашли здесь воду, но уже почти каждый из близлежащих селений поспешил прийти к источнику, чтобы попробовать, какова новая вода на вкус.

Кроме Сарезской, на карте Памира появилось еще более 50 предполагаемых станций, запасы Памира в этом отношении оказались редкостными. Реки и озера Памира со временем будут служить человеку, как служит сегодня река Гунт, снабжая Хорог и ближайшие колхозы электроэнергией.

Но есть еще одна проблема, связанная с реками Памира, над которой вряд ли задумывались в прошлом памирцы, приводя с искусством, достойным восхищения, воду ручьев и рек на свои поля. Самая главная река равнины Средней Азии, Амударья, насыщается водой Памира. Из 10 тысяч квадратных километров ледников, с которых Амударья собирает свою воду, более 7 тысяч приходится на Памир. Поэтому, когда через пески Каракумов вода Каракумского канала пришла в Ашхабад, это была и вода Памира. Скромные медленные реки Восточного Памира и непохожие на них бурные реки Западного, образуя верховья Амударьи — реку Пяндж, делают в пустыне то же самое, что и в горах: и там и здесь культура прежде всего развивалась в оазисах, расцветала в них по долинам рек, ибо известно, что вода—это жизнь. Проблема же заключается в том, чтобы горы — естественные накопители и хранители пресной воды — использовать рационально; может быть, в будущем человек научится искусственно накапливать в горах воду, намораживать водяные пары на ледники? Сделать это неизмеримо труднее, чем растопить ледники, получив «разовый выигрыш» (были такие проекты), но нужнее.

С древнейших времен хозяйственная деятельность человека на Западном Памире отражает специфику местных географических условий. Западный Памир характеризуется континентальным сухим климатом, поэтому высокогорное земледелие здесь (пшеница, ячмень, рожь, бобовые) основано на искусственном орошении. Сама природа гор с обилием горных быстротекущих ручьев и речек подсказывала человеку приемы и пути использования их вод для орошения полей. Каждый кишлак имел свой отдельный оросительный канал — арык. Каналы начинались высоко в горах и проходили по крутым, почти вертикальным склонам. Сооружение таких каналов — работа очень трудоемкая, поэтому делали их члены одной кишлачной общины все сообща.

Если бы яка на Памире не было, его, безусловно, следовало бы «выдумать», потому что по неприхотливости и полезности с ним может сравниться, пожалуй, только олень Севера. Шерсть его так велика, что як (по-местному — кутас) не нуждается ни в какой подстилке и может спокойно провести ночь на мерзлой земле и даже на снегу. С грузом в полтораста-двести килограммов этот гигант, дающий горцам и мясо и шерсть, движется по горным тропам с ловкостью и уверенностью почти цирковыми, не уступая в сноровке коренным жителям Памира. Про ячье же молоко киргизы говорят, что оно такое густое, что «на молоке ячихи заяц пляшет и не тонет». Единственный в Советском Союзе яководческий совхоз находится на Памире, у озера Булункуль, недалеко от Памирского тракта. Именно здесь, на берегах ленивых, медленных рек Восточного Памира, самые лучшие пастбища. Здесь в давние времена более всего кочевали памирские киргизы, и про эти места путешественники прошлого, умевшие говорить одновременно и точно и красиво, сказали: «Лучшие на свете пастбища тут, самая худшая скотина разжиреет здесь в десять дней». Может быть, поэтому именно здесь да еще в Тибете издавна живет это диковинное животное с хвостом лошади, с рогами быка и хрюкающее, как свинья.

Дороги уходят в горы