Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год

Административные документы мало чем отличались от предыдущих. На этот раз они относились не только к Тулузе, но и ко всему департаменту Верхняя Гаронна. Вскоре мы знали назубок проблемы ассенизации в Мюре и в Сен-Годоне, ознакомились с жалобами коммун Монтастрюк и Легевен по поводу реконструкции национальных дорог № 88 и 124. Случайная классификация документов вела нас от смешного к трагичному. Так записка префекта требовала разогнать муниципалитет города Лантье под тем предлогом, что его члены собирались в заднем зале таверны. В следующем письме те объяснили, что в помещении мэрии течет крыша, и потому они собираются в другом месте. Но им ничего не помогло: префект остался при своем мнении и разогнал советников.

«Депортация» рассматривалась администрацией так же, как и другие рядовые задачи. Казалось, чиновники заполняли списки именами лиц, подлежащих ссылке, с той же тщательностью, с какой выдавали талоны на уголь для населения или для школ. В пожелтевшей телеграмме от 29 сентября 1942 года, прикрепленной скрепкой к картону и подписанной Пьером Лавалем (Пьер Лаваль (1883—1945) — французский политический деятель, премьер-министр марионеточного правительства Виши в годы оккупации Франции гитлеровцами. Был судим и расстрелян после Освобождения.), администрации рекомендовалось не разъединять семьи, которые увозили в ссылку. Текст уточнял, что «в связи с волнениями, вызванными этим варварским мероприятием, мне удалось получить от немецкой армии разрешение на то, чтобы детей не отделяли от родителей, а отправляли вместе с ними».

Пачка циркуляров, подписанных буквами АВ, претворяла эту директиву в жизнь. От призывов к гуманности — к отправке в печи Бухенвальда и Освенцима!

Я передал Лардену папки «Детство» и «Деньги», а сам погрузился в бюрократические глубины папки «Дезинфекция»...

Продолжение следует

Перевели с французского А. Игнатов и М. Макаровская

Радиограмма с пропавшего судна

Владимир Сидоренко — радист по профессии, воевал на Балтике, был связистом на торпедных катерах. Уже многие годы он работает с архивными документами, открывая читателям неизвестные эпизоды Великой Отечественной войны.

18 июня 1941 года на приемном радиоцентре Балтийского государственного морского пароходства в Ленинграде нарастало беспокойство. Молчали пять судов, прибывших в порты Германии. У причалов Штеттина, Данцига и Любека: «Хасан», «Волголес», «Магнитогорск», «Каганович», «Эльтон». С подходом к берегам Германии связь с советскими транспортами внезапно прекратилась. Ни одно судно не вышло из немецких портов и не дает о себе знать! А из Ленинграда согласно плану цепочкой, одно за другим идут все новые суда, груженные пшеницей. На пути в Германию пароход «Днестр». Только что вышли из Лениграда курсом на немецкие порты теплоход «Вторая пятилетка» и пароход «Луначарский». Заканчивают погрузку другие суда. В эфире по-прежнему слышны наши транспорты, идущие только на запад, только на запад, и ни одного советского судна на восток! Нашим судам встречаются лишь немецкие транспорта, плывущие на восток с войсками и зачехленной брезентом военной техникой. Фашисты через порты Финляндии подбираются к границам СССР. Германские суда исчезли из всех советских портов. Некоторые, не выгружаясь, повернули домой...

Данциг, 19 июня 41-го года. По окончании разгрузки пароход «Магнитогорск» готовился к выходу в Ленинград. На судно поднялся немецкий чиновник с красной повязкой на рукаве. Чиновник объявил: «Фарватер минирован англичанами, «Магнитогорск» задержать в порту». На судне этот немец не первый раз. Когда «Магнитогорск» еще только швартовался, он в сопровождении еще одного чиновника и солдата, вооруженного автоматом, уже стоял на стенке. Поднявшись на судно, он вызвал радиста и капитана, затем вдвоем с помощником опечатал рубильники включения радиостанции и выставил у дверей часового. «Кто включает функштатьон, будет строго наказать! Отвечайт за сохранность пломб капитан и радист! Невыполненный приказ — солдат стреляйт!»

В прошлый рейс «Магнитогорска» пленные французы и англичане, разгружавшие судно, предупреждали команду: «Скорей уходите и больше не возвращайтесь. Боши собираются воевать с вами». Несмотря на то, что у красного здания пароходства в Ленинграде об этом вполголоса рассказывали многие моряки, побывавшие в портах Германии, говорить открыто опасались, дабы не прослыть провокаторами и паникерами, к которым не было пощады.

Только за один рейс в Германию пароход «Хасан» встретил тридцать четыре немецких транспорта, следующих с войсками в Финляндию.