Журнал «Вокруг Света» №02 за 1967 год

...Неслышно наступает вечер. Рыжими и лиловыми волнами колышутся в жарком воздухе вершины гор — нагретая солнцем земля отдает близкому небу свое тепло. Чуть потемнели молодые виноградные лозы, что подобрались к подножию храма. И еле проглядываются зеленые пятна кустов и пышные подушки деревьев далеко внизу, под узким каменистым выступом, нависшим над ущельем, как нос корабля...

Фото авторов и В. Егорова К. Сошинская, архитектор

Игорь Можейко

Мажино — в продаже

Все подходы к бункеру заросли земляникой. Когда наступает страда, сборщики ягод в одиночку и целыми отрядами ведут наступление на доты, надолбы и противотанковые заграждения линии Мажино. В остальные дни здесь тихо, бетонные глазницы глядят на молчаливые поляны угрожающе и грустно. Да, грустно, потому что ни деревья, ни трава, ни сами поляны, сколько бы они ни существовали, никогда и никому не покажутся анахронизмом, а огромные лысые лбы бетонных страшилищ уже сейчас кажутся созданием средних веков.

По меркам истории все это случилось недавно.

В 1929 году по предложению военного министра Франции Андре Мажино, под руководством Поля Пенлеве в пограничной с Германией и Люксембургом полосе стал создаваться оборонительный рубеж. В 1934 году линия была готова: сотни километров заграждений, бетонных сооружений, дотов, капониров. Лишь пять процентов устрашающей военной инженерии, расставленной вдоль восточной границы Франции, вытолкнуты на поверхность земли. Остальные девяносто пять уходят вниз на глубину до тридцати пяти метров: галереи, протянувшиеся на сотни километров, полтора миллиона кубических метров железобетона, сто пятьдесят тысяч тонн чугуна и стали, четыреста пятьдесят километров шоссейных и железных дорог. И вся эта техника в любую секунду была готова отразить нападение.

Прошла война. Сначала на запад, к Атлантическому океану, а потом на восток, к фашистскому логову, прокатились через линию лавины армий. И оба раза линия Мажино молчала. Сначала солдаты фашистского вермахта, нарушив нейтралитет Бельгии, обошли линию с тыла, и пушки молчали — ведь они смотрели на восток. «Ни я, ни мой штаб не захвачены в плен противником», — телеграфировал командующий пятой армией генерал Бурре с линии Мажино. Но безопасность генерала была в те дни скорее его личным делом: танковые армады Гитлера давно уже катились по земле Франции. В конце войны сила линии Мажино не помогла и отступавшим фашистским войскам — пушки Мажино по-прежнему смотрели на восток.

И вот недавно во Франции объявлено о продаже линии Мажино.

— Франция может стать ведущей мировой державой по производству грибов. Тоннели линии Мажино как нельзя лучше подходят для выращивания шампиньонов, — такое мнение высказали некоторые деловые люди, узнав о распродаже Мажино. — Пора ей вернуть хотя бы часть миллионов, которые она в свое время проглотила.

А. Алдан-Семенов. Красные и белые

Рейд Каппеля — Савинкова начинался удачно.

Полковник разработал несложный, но дерзкий план операции. Каппель решил обойти городок и станцию Свияжск и перерезать железнодорожный путь из Казани в Москву. А потом стремительным налетом захватить штаб Пятой армии, станцию, важнейший Романовский мост через Волгу. Отряд Бориса Савинкова должен был нанести удар по левобережной группе красных. Части левобережной группы размещались по линии железной дороги от Красной горки до Романовского моста. Отряд Савинкова в операции Каппеля играл вспомогательную роль — он лишал левобережную группу красных возможности прийти на помощь правому берегу.

Глубокой августовской ночью отборные офицерские батальоны Каппеля с полевыми орудиями и пулеметами осторожно, бесшумно проселочными дорогами обошли городок Свияжск и кинулись на станцию Тюрлему. Красные части, занимавшие станцию, были захвачены врасплох и полностью уничтожены. Командир Второго офицерского батальона поручик Листовский расстрелял и повесил всех пленных красноармейцев.

На запасных путях Листовский обнаружил два состава с орудийными снарядами.

— Салют в честь большевиков! Пусть знают, что пришли белые мстители! — Поручик приказал взорвать поезда.

В огневых вихрях и металлических громах разваливались вагоны с артиллерийскими снарядами. От взрывов гудела и вздрагивала, уходя из-под ног, земля, срывались с вязов и сосен тела повешенных...

Чудовищное рыканье взрывов прокатилось по ночным полям, «ад сосновыми борами, над завернутой в туманы Волгой. От Тюрлемы до Свияжска было почти тридцать верст. Утробный гул вздрагивающей земли, лиловые вспышки, рвущие небо, донеслись до Свияжска. Для выяснения обстановки со станции Свияжск в сторону Тюрлемы отправился бронепоезд...

Каппель прискакал в Тюрлему, когда станция уже превратилась в дымящиеся развалины. Бешенство охватило полковника. Он вскинул над головой Листовского нагайку, заорал, задыхаясь: