Журнал «Вокруг Света» №02 за 1980 год

Тем не менее Амазония была избрана местом расселения безземельных крестьян, которых в Бразилии около десяти миллионов семей. Основанный еще в шестидесятые годы Институт аграрной реформы, так и не успевший оправдать свое название, переименовали в Институт колонизации и аграрной реформы (ИНКРА). С обеих сторон Трансамазоники были выделены полосы шириной в двести километров на сельскохозяйственные нужды. Были выстроены опорные пункты колонизации, окрещенные «рурополисами» и «агрополисами». Были специально отобраны для начала эксперимента сто тысяч претендентов, имевших «опыт ведения хозяйства и кредитных операций».

Надо сказать, что в Амазонии есть отличные почвы, не уступающие самым плодородным землям побережья. Как показала съемка с воздуха, они составляют четыре процента территории Амазонии. Доля невелика, но по площади эти участки равны всем нынешним сельскохозяйственным угодьям Бразилии. Не природные условия преграждают путь в Амазонию миллионам безземельных крестьян, что сражаются с засухой на Северо-Востоке и бьются ради куска хлеба по всей стране...

Добраться до Идо Сампайо было нелегко. Примерно на трехсотом километре Трансамазонской магистрали у обочины к корявому столбику криво прибита деревянная стрелка с надписью: «Поместье «Удачное». Дорога, углубляющаяся в сельву, выглядела совершенно непроезжей, но вот-вот ее развезет еще хуже — с ноября по март дождь в этих местах идет каждый день после обеда, как по часам.

Предупрежденный воем мотора в лесу, хозяин встретил меня возле хижины — глинобитной, крытой пальмовым листом, как мириады других, разбросанных по всей стране. Смуглый, сухощавый и невысокий, Идо не обнаружил ни беспокойства, ни удивления, ни даже особого любопытства, когда узнал, откуда гость. Из его амазонского «поместья» Москва казалась ему, наверное, ненамного дальше, чем Рио-де-Жанейро. Пока мы разговаривали, к нам присоединились его жена, дочь, три сына и зять. Обгорелая почва вокруг хижины и оставшихся стоять крупных деревьеев была расцарапана мотыгой, и из ямок торчали ростки риса и маниоки.

— Это ваша земля? — спросил я.

— Моя. Первая собственная земля в семье Сампайо, — гордо пояснил Идо. — Ни у отца, ни у меня прежде не было ни клочка. А тут целых сто гектаров мои. — И он обвел рукой высокий частокол могучих стволов, с четырех сторон обступивших росчисть.

— Сажаете рис и маниоку?

— Да, для кукурузы земля слаба. А еще лучше было бы пустить тут скотину. Но не на что купить молодняк.

— Урожаи плохи?