Журнал «Вокруг Света» №02 за 1981 год

Три года продолжалось это удивительное плавание. Когда Эдриач добрался наконец до Новой Зеландии, он был уже местной знаменитостью. Книги «Шейла» под ветром, — об этом путешествии — и «Второй шаг» — о службе в армии и выходе из нее — сделали его национальным героем. На полученные гонорары Эдриан покупает дом в уединенном месте на Северном острове и решает посвятить себя учительству. И вот в это время руководство новозеландской антарктической программы, которое было занято поисками подходящего начальника для новой зимовочной партии на «Базе Скотта» — гордости всех новозеландцев — вспомнило об Эдриане Хантере.

В самой большой комнате станции, служащей одновременно и столовой и кают-компанией, как всегда, было людно. На стенах полки с книгами и две картины. На одной мягкие зеленые холмы, вдалеке снежные горы, а на переднем плане стадо овец — главное богатство Новой Зеландии. Вторая картина — хорошо выполненный портрет королевы Англии Елизаветы. Парадный портрет с орденами и голубой лентой через плечо. Эти две картины не случайны. Вся экономика, промышленность, а значит, и думы страны сосредоточены на овцеводстве. Как произвести? Как сохраните. Как и кому продать? Королева же символизирует близость Новой Зеландии к Англии. В тот вечер на станции шел открытый диспут: вступать или не вступать Новой Зеландии в воину во Вьетнаме, посылать или не посылать туда в помощь американцам батальон морской пехоты киви. Эдриан, старый рубака Эдриан, был против. «Нет! Нет! — кричал он. — Остановитесь! Вы не видели того, что видел я! Мы не можем навязывать другому народу то, что хочется нам Мы только увеличим там поток крови и насилия, а взамен убитых родим ненависть живых... Нет! — продолжал горячиться Адриан—Я готов драться с любым захватчиком. Тогда мы все умрем на пляжах. Но идти в чужой дом — с меня довольно…»

В течение многих лет после этой зимовки мы с Эдрианом переписывались, но никогда не виделись в самой Новой Зеландии. Он снова удалился от дел. Купил катер. Подрабатывал тем, что уходил в море на ловлю рыбы. Пригодился опыт одиночного плавания. Но основное время он писал. В течение короткого времени вышли еще две его книги одна — о нашей зимовке, вторая — о взаимоотношении личности и государства Однако несколько лет назад переписка оборвалась Уже в 1978 году, когда я был в Крайстчерче, попросил найти новый адрес Эдриана или как-то связать меня с ним. Ведь мы так мечтали увидеться после зимовки. Он звал меня погостить к себе в каждом письме. Через несколько дней мне сухо сказали, что это невозможно, что мистер Хантер чувствует себя очень плохо, что он ушел из дома, живет где-то в лесу и что ни повидаться, ни написать ему невозможно. Я смирился. Ведь я иностранец и должен делать в гостях только то, что разрешают хозяева. Ну а остальные «антарктические киви»?

Игорь Зотиков, доктор географических наук

Окончание следует

Хололо

Есть такое село на севере Камчатки — Карага. Сопки отрезали его от остальных селений, а болотистая непроходимая тундра с чахлым редколесьем и многочисленными озерами прижала к узкой полосе морского берега. Добраться сюда летом можно только морем на катере да во время отливов на машине. В отлив вода отходит, обнажая песчаную полосу плотностью не хуже асфальта, и по ней можно гнать машину с приличной скоростью. Тянется эта «трасса» (настоящая дорога от районного центра Оссора только строится) вдоль высокого обрывистого берега на многие километры. Иногда на пути попадаются россыпи огромных валунов, округленных и отшлифованных крутыми волнами. На этих участках водители с искусством цирковых артистов увертываются от каменистых глыб, грозящих свернуть колеса или сорвать картер и днище машины. Иногда дорогу преграждают холодные бурные ручьи, и по весне здесь приходится останавливаться, давая проход крупным рыбам, идущим в верховья на нерест.

Однако на этот раз я ехал в Карагу в зимнее время. В эту пору сюда добраться намного проще. Мороз крепким панцирем сковал море, землю и, кажется, даже воздух. Отпала необходимость ехать береговой полосой: мы пробивались через тундру на тягаче-вездеходе, который ревел и громыхал, как танк. Правда, по снегу он шел не очень лихо — садился на брюхо и беспомощно греб гусеницами. Крепко держась за рычаги, водитель вел машину, не разбирая дороги. Мы спешили засветло попасть на традиционный праздник «Хололо», который карагинские коряки справляют ежегодно поздней осенью. Это время у охотников и рыболовов — межсезонье: лососевая путина давно прошла, до зимнего, подледного лова наваги еще далеко. В тундру на нарте не поедешь — снега мало, да и охотиться на пушного зверя не стоит — мех еще плохой. Словом, самое время для праздника.