Журнал «Вокруг Света» №02 за 2005 год

В 1943 году Эдсел умер от рака. Старика смерть сына не огорчила. Не надо было якшаться с этой богемой, во всем виноваты сентклерские бездельники. Форд бездействовал, а его приближенные, те, кто фактически управлял компанией, рвали королевство на части. Генри Форд II, внук монарха, даже носил с собой в офис револьвер — на всякий случай. Тут Клара опять взбунтовалась. Она объявила Форду, что если он не передаст компанию внуку, она уйдет от него сию минуту. И старик сдался, Генри Форд II стал президентом компании.

Утратив ясность мысли, Форд до самой смерти был в хорошей физической форме — сухощавый, подвижный. На покое сложивший сан монарх сделался вегетарианцем, полюбил наблюдать за птицами. 7 апреля 1947 года он сел в свой автомобиль и вместо обычной прогулки по проселочным дорогам велел шоферу ехать на Ривер-Ружский завод. Увидев, как причаливает грузовое судно «Генри Форд II», сказал своему водителю гордо: «Это мой корабль», но потом явно огорчился, заметив на борту цифру «II» после своего имени. Король точно чувствовал, что видит свои владения в последний раз. После Ривер-Ружа он велел отвезти его на фамильное кладбище. Этой же ночью король умер. Когда гроб с его телом опускали в могилу, заводы компании встали. А Генри Форд II из окна своего кабинета смотрел, как рабочие после прощания возвращались в цеха, как вновь начинают дымить заводские трубы. Надо работать. Нельзя останавливаться. Дед говорил: «Многим людям работа представляется битвой, которой надо как можно скорее положить конец. Жизнь — это не остановка, а путешествие. Тот, кто думает, что он остановился, на самом деле катится вниз».

Наталья Клевалина

Лавры маркизы Помпадур

«Никто не может в полной мере оценить то, что сделали для Франции женщины», — утверждал писатель и философ-просветитель Бернар Ле Бовье де Фонтенель. А тому, кто прожил на свете ровно 100 лет и был свидетелем превращения этого государства в самое авторитетное и просвещенное в Европе, можно доверять. Несомненно и то, что, воздавая должное слабой половине Франции, де Фонтенель имел в виду и знаменитую маркизу, вынудившую политиков всерьез рассуждать об эпохе Помпадур.

Лишь власть, сосредоточенная в руках самой влиятельной фаворитки Людовика XV, заставляла слишком рьяных ее противников не копаться в подробностях ее происхождения. А это крайне раздражало женщину, стремящуюся к совершенству во всем. Хотя до нас дошли-таки сведения о том, что отец Жанны-Антуанетты Пуассон был лакеем, выбившимся в интенданты, проворовавшимся и бросившим семью.

Самолюбивая маркиза с легкостью могла бы откреститься от подобного родителя, но тогда ей пришлось бы признать, что она вовсе внебрачное дитя. Дело в том, что ее отцом называли также дворянина-финансиста Нормана де Турнэма. Предполагалось, что именно он дал девочке, появившейся на свет в 1721 году, великолепное образование и всячески принимал участие в ее судьбе. И не зря...

 

Жанна явно была одарена незаурядными способностями: прекрасно рисовала, музицировала, обладала небольшим, но чистым голосом и настоящей страстью к стихам, которые она великолепно умела декламировать. Окружающие неизменно выражали восторг, давая мадемуазель Пуассон необходимую уверенность в себе. Гадалка, предсказавшая 9-летней девочке любовную связь с королем, лишь подтвердила ее избранность и исключительность. Этой доброй женщине будущая маркиза выплачивала пенсию до конца своих дней.

...В возрасте 19 лет Жанна пошла под венец с племянником своего покровителя, а возможно, и отца. Жених был мал ростом и совершенно некрасив, но зато богат и страстно влюблен в невесту. Так девица Пуассон рассталась со своей незавидной фамилией и стала мадам д’Этиоль. Ее семейная жизнь текла безмятежно, спустя два года она родила дочь Александру, что, впрочем, не смогло заслонить в ее сознании мечты о короле, гвоздем засевшие в ее хорошенькой головке.

Всякое свое появление в будуарах многочисленных подруг, равно как и в гостиных высшего света, куда ей открыли дорогу имя и богатство мужа, Жанна использовала с выгодой. Слухи, сплетни, а порой и правдивая информация — все шло в копилку ее представлений о жизни короля и его двора.