Журнал «Вокруг Света» №02 за 2007 год

Еще одно свидетельство причудливого смешения индейских традиций и христианских верований. Семьи кечуа в полном составе ходят в церковь по важным праздникам, вроде именин главы клана. Чем «значительней» церковь, тем ярче надо нарядиться

Темнокожий сеньор

Конкистадоры, конечно, раздавили Тауантинсуйу, превратили ее в строительный материал для своей собственной, великой колониальной державы. Но столь близкое «знакомство» не могло не оказать влияния и на культуру завоевателей. Да, испанцы навязали потомкам инков свою веру, свой язык, свои традиции, свои эстетические каноны, но сами эти каноны и традиции, и даже вера исподволь испытали на себе обратное влияние.

Мы прилетели в Куско в субботний день, когда он отмечал большой христианский праздник. Если церковные процессии на улицах Лимы посвящены Сеньору де лос Милагрос — Христу-Чудотворцу, — то в Куско почитают Сеньора де лос Темблорес, Господа Землетрясений (город находится в сейсмически опасной зоне, и землетрясения не раз серьезно разрушали его). Однако надо видеть эту праздничную «католическую» процессию, которая под пронзительный аккомпанемент окарин — традиционных кечуанских духовых инструментов — несла скульптурные изваяния христианского святого вперемешку с изображениями инкских божеств Пачакамака (Великого Отца), Пачамамы (Великой Матери) и Виракочи, а также — с вырезанными из засушенной тыквы фольклорными масками. Разодета толпа была в традиционные кечуанские красно-белые пончо и шляпы. Рассмотрев это шествие, я зашел в кафедральный собор, где справа от алтаря находится крупная, в два человеческих роста, скульптура Спасителя, и обнаружил, что Сеньор де лос Темблорес — темнокожий (правда, чуть позже выяснилось, что этой окраской он обязан времени и копоти…).

Собственно, ничего удивительного для Латинской Америки в этом нет: научно это называется синкретизм — взаимопроникновение верований, в нашем случае христианского, католического и языческого инкского. Такое на континенте встретишь сплошь и рядом, в этом главный феномен и своеобразие латиноамериканских культур.

Чуть позже у Гарсиласо де ла Веги я вычитал, что, по его мнению, Сеньор де лос Темблорес — это вообще реинкарнация Пачакамака. Тут, конечно, хранитель инкского культурного наследия преувеличивает. Однако не в этом дело. Главное: почему стало возможным такое глубокое взаимодействие культур, благодаря которому и сохранились многие духовные и материальные ценности инков? Историки много рассуждали о жестокости Конкисты, о ее «идеологическом обеспечении» — политике церкви, огнем и мечом обращавшей в свою веру вчерашних язычников. Конечно, жестокости и несправедливости было много. Но только взгляните на соседнюю Северную Америку, где англо-саксонская кальвинистская церковь не оставила даже пыли от цивилизаций доколониального периода. Испанская церковь, разрешив смешанные браки между выходцами из метрополии и местными уроженками (в основном, конечно, наследницами местной знати — ньюстами), одним этим дала шанс диалогу культур. И в дальнейшем она проявляла терпимость, наблюдая за этим диалогом и взаимопроникновением. Что далеко ходить за примером? Вот он, неоднократно мною цитированный Гарсиласо, сын испанского капитана и инкской принцессы, внучки Тупака Юпанки, выдающийся интеллектуал, писатель и историк. 21 года от роду он, между прочим, уехал с родины в Испанию и так всю жизнь там и прожил…

Жемчужины короны

Но боги богами, камни камнями, а стиль Куско — это прежде всего конечно, стиль классического колониального города. Нужно четко это понимать, чтобы не создалось впечатления, будто он целиком состоит из крепостных инкских развалин и священных камней. Нет, в архитектурном плане это — в первую очередь сокровищница колониального барокко. На одной только Пласа-де-Армас как минимум полдюжины жемчужин стиля. Величественный кафедральный собор как бы закрывает площадь с востока. Справа к нему примыкает скромная церковь Дель-Триунфо — самый первый христианский храм в Куско (1536 год), названный так в честь победы над воинством восставшего Инки Манко. Здесь хранится знаменитый «крест Конкисты», которым один из капитанов Писарро «осенил» Куско по прибытии. Слева — часовня Саградо-Корасон.