Журнал «Вокруг Света» №03 за 1962 год

Багдадские дома не приспособлены к холоду. В них нет подвалов, не хватает печей, а о центральном отоплении и говорить не приходится. В домах, предназначавшихся для англичан, местные архитекторы проектировали камины. Однако они служат скорее декоративным украшением. Если вы пожелаете затопить камин и погреться возле него, то сожжете уйму дорогостоящих дров, которые доставляются в безлесные окрестности Багдада из северного Ирака и из Курдистана, — и все равно вам будет холодно. Все тепло улетает в трубу.

Но больше других страдают от холода обитатели глиняных лачуг. Под тонкими одеялами они жмутся поближе к крохотному очагу, где чадят «коровьи брикеты» — высушенные лепешки навоза, смешанного с соломой. Те, кто может потратить несколько динаров на отопление, отогревают закоченевшие руки и ноги у печурок. Их топят не углем и не дровами, а нефтью.

* * *

Говорят, что за весь 1959 год дождь в Багдаде шел всего лишь семь раз. Можно себе представить, как ждут дождя окрестные земледельцы, у которых нет денег ни для того, чтобы поливать поле платной водой, которую забирает в Тигре специальный водопровод, ни для того, чтобы соорудить дорогостоящую обводнительную систему. Здесь считается праздником, когда тучи затянут небо и на землю обрушатся потоки воды. Она на время очистит воздух, вымоет улицы, покрытые глиняной пылью.

Багдад дышит этой пылью. Ветер собирает ее над Сирийской пустыней и швыряет в лицо беззащитному городу. Пыль проникает всюду — в комнаты, в платяные шкафы, в кладовки. В начале марта нам довелось увидеть в Багдаде... цветной туман. Утром вдруг начало смеркаться, хотя на небе не было ни тучки. Где-то в вышине воздух был наполнен легкой глиняной пылью. Не успев осесть на город, она образовала фантастическую атмосферу оранжево-розового цвета. Казалось, будто какие-то сверхмощные насосы выкачали из крон финиковых пальм их свежую зелень — пальмы пожелтели и в одно мгновение состарились на целый век. Еще большие чудеса творились на улицах: за сто шагов уже нельзя было ничего разглядеть, машины ездили с зажженными фарами, но свет их был синий. Желтые подфарники испускали лучи зеленого цвета.

В десять часов утра уже не было ничего видно на расстоянии пятидесяти шагов: темно, как при затмении солнца. Это песчаный дар пустыни начал оседать на город.

 На правом берегу Тигра нам показали виллу, где после июльской революции скрывался бывший премьер-министр Нури-Саид. Отсюда он пытался, переодевшись женщиной, бежать от народного гнева. Однако далеко он не ушел, всего-навсего на другой берег, где и был схвачен.

Недалеко от виллы, там, где Тигр, или как он называется здесь Нахр-эль-Диджла, широкой дугой поворачивает к западу, стоит недостроенный дворец короля Фейсала II. Говорят, король надеялся отпраздновать в нем свою свадьбу, но, как известно, не дождался ни дворца, ни свадьбы.

Нет сейчас ни короля, ни Нури-Саида, но осталось их наследство. У него глубокие корни.

Вот, например, в свое время официально было объявлено о том, что в Ираке высокий процент неграмотных. Снижать этот уровень удается пока очень медленными темпами. Не хватает школ, мало квалифицированных учителей. Однако наибольшая трудность состоит в нежелании родителей отпускать детей в школу. Ведь семья тогда лишается детского приработка. В Мосуле не так давно родители потребовали у местных властей «вознаграждения за то, что станут посылать своих детей в школу». Ну, хотя бы двести филсов в день. Ровно столько может заработать мальчик, разнося покупки или занимаясь чисткой обуви.

* * *

Нахр-эль-Диджла, животворная река Тигр, неотделима от Багдада. Над ней перекинулись современные мосты. Круглые челны из кожи, что мы видели в старинных книгах о путешествиях, уже давно исчезли с вод Тигра. Говорят, что они перебрались куда-то на юг, в низовье реки.

Зато мазгуф не исчез из Багдада.

Если вы пройдетесь в вечернее время по набережной, то увидите тут множество небольших костров, разложенных один возле другого. С наветренной стороны они обычно защищены оградкой из прутьев, на другой стороне — колышки, воткнутые в землю, а на них — нечто похожее на большую раскрытую книгу. Время от времени к «книге» наклоняется человек и переворачивает ее. Еще минуту назад эти «книги» плескались в бочке на берегу. Когда около такой бочки останавливается покупатель, хозяин залезает в нее рукой и вытаскивает несколько рыб — любую на выбор. А если вам ни одна не нравится, подождите немного, он тотчас выловит из реки другую...

Рыба эта красива и похожа на нечто среднее между карпом и небольшим сомом. Никто тут не знает, как она называется. Ловкие руки разрезают рыбу вдоль, «разворачивают», насаживают на колышки и держат над пылающим огнем костра, пока она не станет золотистой. Потом ее кладут на горячий пепел, и мазгуф готов. Получив его, покупатель может либо сесть на корточки прямо у. костра и заняться лакомым блюдом, либо отойти подальше, к скамейкам, куда другой продавец быстро поднесет арабский хлеб, салат из помидоров и острый перец с луком.

* * *