Журнал «Вокруг Света» №03 за 1962 год

Боли он не чувствует. Перед глазами фиолетовые круги. Проводит рукой по лбу — кровь. На какую-то долю секунды им овладевает сомнение. Затея кажется авантюрной и нелепой. «Мальчишка, — ругает себя Бенецевич, — дурак!» Может, и плыть уже бесполезно — весь экипаж «Чайки», как и он сам, барахтается среди рифов... И в это мгновение рука его скользит по бочке. Еще усилие — и он хватается за канат. Но бочка вдруг, как живая, подпрыгивает вверх, переворачивается, и правая рука Бенецевича вместе с проводником оказывается! в петле каната. «Капкан, — ужасается Бенецевич. — Если эта дьявольская бочка подпрыгнет еще раз, руку оторвет».

На берегу думают, что проводник уже связан с канатом, и начинают тянуть к берегу подстраховочную веревку. Она впивается в тело. «Черти, перепилят надвое!» И ни крикнуть, ни поднять руки. Впрочем, кричать бесполезно, все равно не услышат. Вероятно, на берегу устали и решили передохнуть. Веревка на поясе ослабевает. Набрав полные легкие воздуху, Бенецевич ныряет под бочку. Высвобождает руку. Взметнувшийся смерч подбрасывает бочку к небу, швыряет на риф. Но Бенецевич привязывает к канату проводник...

Возвращаться еще труднее. Силы иссякли. Плыть нужно по-прежнему, с оглядкой, то и дело ныряя под волну. Вал набегает на вал... Нервное напряжение, с которым он плыл прежде, спадает. Кровь словно застыла от стужи. Бенецевичу вдруг кажется, что ветер переменил направление и его относит в море. Снова перед глазами фиолетовые круги. Он поворачивается навстречу шквальному накату, и в то же мгновение его как щепку кидает в головокружительную глубь...

Его вытащили веревкой на отмель.

— Жив, жив! — кричит Шмелев.

— А как «Чайка»? — шепчет Бенецевич и впадает в забытье.

Он не слышит возбужденных, радостных голосов товарищей, не чувствует, как они поочередно массажируют его промерзшее тело. Очнувшись и потом засыпая, он, конечно, не может видеть, как на «Чайке» завели брагу и сейнер с невероятным трудом стягивает траулер с камней...

Б. Поляков

У подножия Скалистых гор

Из окна самолета не сразу заметишь «сердце страны индейцев» — город Санта-Фе, лежащий у подножия Скалистых гор. Низкие одноэтажные дома кирпично-рыжего и серо-белого цвета сливаются с голой серо-рыжей землей, на которой разбросаны пятна колючих кустарников — единственного растения в широкой долине Большой Реки — Рио-Гранде.

У столицы штата Нью-Мексико есть еще одно название — Сити Диферент. По-русски это звучит несколько длинновато: город, не похожий на другие. И Санта-Фе действительно отличается от большинства американских провинциальных городов. Здесь нет традиционной прямой главной улицы — Бродвея или Мэн-стрит; нет банка, похожего на церковь, и церкви, похожей на банк. Вы не найдете здесь аптеки, в которой можно пообедать и купить все что угодно, и гаража с нарядными бензоколонками... У города свое лицо.

Мы не случайно начали наш рассказ об индейцах племени пуэбло с архитектуры. Ведь «пуэбло» по-испански означает «жилище». Именно так окрестили первые белые пришельцы местные индейские племена, которые ведут оседлый образ жизни в отличие от охотников-навахов и воинов-апачей — кочующих индейских племен. Поэтому в дальнейшем словом «пуэбло» мы будем называть и селение, и индейца, и все индейское племя, живущее в Нью-Мексико.

Архитектура в Санта-Фе берет истоки в отдаленных пуэбло. С давних времен сохранилась у индейцев любовь к широким сквозным оконным и дверным пролетам, напоминающим вход в пещеру. С давних времен ведут свое начало знаменитые дома-селения, в которых живут тысячи людей. Так жили древние ацтеки, предки пуэбло, возводившие свои города на отвесной стене пропасти, используя для строительства пещеры и лабиринты.

А когда пуэбло переселились с гор в долины — это было в XI—XII веках, — они продолжали и здесь строить свои города ступеньками-террасами. В нижнем этаже такой огромной постройки не было ни окон, ни дверей — в помещение проникали через дыры в потолке, который служил основанием для верхнего этажа и двориком для жильцов. Сообщение между этажами происходило по приставным лестницам.

В Таосе, самом типичном из городов-домов, мы видели много таких лестниц. Такие же лестницы были и внутри помещения. В случае нападения неприятеля они убирались, и дом превращался в крепость.

В поисках индейцев

В витринах ювелиров — серебряные изделия, в магазинах тканей — полосатые одеяла и многоцветные коврики, в посудных лавках — образцы индейского гончарного искусства. Всюду развешаны переливающиеся всеми цветами радуги головные уборы из перьев, которые носят обычно военачальники индейских племен, и чудесные деревянные индейские божки — «качины». Но где же те, кто создает эти замечательные вещи?

Наконец у входа в гостиницу «Ля Фонда» мы увидели индейца в полной парадной форме, но — увы! — он оказался манекеном.