Журнал «Вокруг Света» №03 за 1970 год

Дальше возникло препятствие. Другой пролив между Кусте и Кирьяла был покрыт тонким льдом. Ехать на телеге? Об этом нечего было и думать. Поэтому Линдстрёму пришлось отпустить кучера. На крутом берегу пролива стоял столб с укрепленным на нем колоколом. Линдстрём дернул за веревку, и над спящими островами понесся гулкий звон. На другом берегу, на высоком холме, где темнела усадьба, зажегся огонек и чей-то голос крикнул:

— Алло! Кто там?

— Это я, Линдстрём!

— Сейчас придем, — прокричали с того берега. Пока путники ждали, Линдстрём объяснил Ленину, что они остановятся в Кирьяла на постоялом дворе крестьянина Фредрикссона. Отдохнут там, а завтра двинутся дальше. Вскоре по льду к ним подошли двое молодых людей с шестами в руках. Это были сыновья Фредрикссона Карл и Вильгельм. Они направились вперед, показывая дорогу. Временами лед прогибался и угрожающе потрескивал, но переход все же закончился благополучно. Все с облегчением вступили на твердую землю.

По крутой дороге поднялись вверх к строениям. У крыльца одного из домов их радушно приветствовал высокий бородатый человек. Путники настолько устали, что, отказавшись от ужина, легли спать.

Проснулся Владимир Ильич от прикосновения первого яркого луча солнца. Подошел к окну: внизу, как зеркало, блестел лед пролива, который они переходили накануне. Линдстрём еще спал. Стараясь не шуметь, Ленин оделся и тихонько вышел. Он попал в большую комнату — людскую, где обычно ночевали проезжие крестьяне. По стенам стояли широкие лавки, в углу у большой печки хлопотала девушка в простеньком платье. Увидев Ленина, она присела и поздоровалась:

— Гу морон!

— Гутен морген, — ответил по-немецки на шведское приветствие Владимир Ильич, улыбнулся девушке и прошел через сени на улицу. Осмотрел хутор. Все здесь было построено добротно, прочно. Возле фермы повстречал хозяина, тот пригласил Ленина завтракать, добавив, что служанка Анна, наверно, уже сварила кофе.

За завтраком Линдстрём заговорил о продолжении поездки, но Фредрикссон решительно возразил:

— И не думайте. Сегодня я вас не пущу. Гостю нужно отдохнуть. Да и на чем ехать? Сейчас ни на телеге, ни на санях не проедешь, такая дорога... Лучше уж подождать, пока выпадет снег, и взять сани.

Буксуя в снегу по дороге в Кирьяла, мы не раз пожалели, что едем на современном «Москвиче», а не на старомодных санях. Вот и хутор. Спешим к постоялому двору, в котором останавливался Ленин. Сейчас там хозяйничает внук Фредрикссона Пер Кронберг, руководитель островного отделения Общества «Финляндия — СССР». Дом он передал музею, а комнату, в которой ночевал Владимир Ильич, назвал «Комнатой Ленина». И тут меня поджидал приятный сюрприз. Оказалось, что жива мать Пера Кронберга, Анна Кронберг, в 1907 году служившая на постоялом дворе прислугой. Она рассказывала мне, как однажды декабрьской ночью на хутор приехал в сопровождении Линдстрёма геолог «доктор Мюллер».

— О, это был обходительнейший человек, — вспоминает Анна Кронберг. — Мне тогда было 16 лет... Пока он был у нас, я готовила «доктору Мюллеру» обеды и кофе...

Снегопад начался только на третий день. С утра в морозном воздухе стали кружить снежинки, затем повалили крупные хлопья, а к полудню земля уже покрылась ровным слоем снега. Вечером к крыльцу постоялого двора на санях подъехал сын Фредрикссона Карл. Ленин и Линдстрём, попрощавшись с хозяином и Анной, уселись позади возницы. Быстро стемнело, на небе зажглись холодные звезды.

Через пару часов пути впереди заблестели огоньки. Приближался маленький городок Парайнен (Паргас) — административный центр всего островного района. Карл подхлестнул лошадь, и они быстро понеслись по безлюдным улочкам одноэтажного городка. Остановились у большого деревянного дома с вывеской над крыльцом.

— Кооперативный магазин, — объяснил Линдстрём Ленину. — Нужно посоветоваться с председателем кооператива Янссоном, как ехать дальше. Он надежный человек. Заодно погреемся.

В крохотной комнатушке Янссона был всего один стул, и приехавшим пришлось расположиться на кровати. Едва начался разговор, как без стука открылась дверь, и появился местный полицейский по фамилии Руде. Узнав Линдстрёма, он поздоровался с ним, а затем спросил: