Журнал «Вокруг Света» №03 за 1973 год

Я перелистывал толстые, в коленкоровых переплетах книги коллекционных описей. Они очень красивы. Находки, даже самые обычные, не только описаны там, но и нарисованы. Это суховатые рисунки, точные — это в них главное, точность — и чуть условные. Они напоминают чем-то рисунки старых путешественников — зарисовки Тасмана, где тщательно изображается береговая линия или головные уборы австралийцев. Они экзотичны, как описания далеких стран.

Большинству рисунков так и суждено остаться здесь. Лишь малая часть их удостоится права перекочевать в книгу или статью. Часто это кусочек вещи, обломок, приобретающий в рисунке законченность абстрактной картины, особенно если назначение вещи еще не узнано, не угадано и на полях у рисунка лишь одно слово: «предмет». Когда-то будущий исследователь улыбнется — уже будет знать, что это часть станка или инструмента. Он сможет это узнать лишь потому, что изо дня в день художники экспедиции скрупулезно зарисовывают и фотографируют все, что отдала земля, — светцы, мутовки, дужки замков, поплавки из бересты, чесала и грузила, пробои и гвозди. Вещи оторваны от привычного окружения и брошены, обнаженные, на белый прямоугольник бумажного листа. Именно накопление материала дает возможность подняться еще на ступеньку в познании прошлого, и работа ее родилась именно от кажущегося скучного однообразия мелких интересных находок — пряслиц или, скажем, скорлупы грецких орехов, до которых новгородцы были большими охотниками.

...Когда-то, лет пятнадцать назад, на орехи обратил внимание Арциховский. Подсчитал, что в слоях XI века их встретилось 11, в XII — 26, а в XIII — 4. Обобщений в то время сделать было нельзя. Мало материала. А вот сегодня Лена Рыбина не только смогла разложить по векам сотни ореховых скорлупок, но и датировать их куда точнее. И получились графики. По годам. Стало возможным узнать, когда орехов завозилось в Новгород больше, а когда меньше. То же и с пряслицами. Известно, где на юге они изготовлялись и каким путем в Новгород шли. И обнаружились удивительные вещи. Графики поступления в Новгород товаров по определенным торговым путям совпали и, оказалось, точно зависели от отношений Новгорода с другими русскими городами, от войн и союзов, которые заключал город. Испортились отношения с Киевом — в графике грецких орехов, которые поступали по Днепру, — провал. Товар не подвозят. Осложнилась обстановка на Волге — и нет самшита для гребней. Стало возможным и пойти обратным путем. По тому, какой товар и как поступает в Новгород, можно определить, каким он шел тогда путем. Так пригодились мелочи: одинаковые пряслица и незаметные скорлупки. Обобщения ведут от раскопа на новгородской улице к жизни всей Руси. Археология сливается с историей. Спираль приводит к поискам старого. Но уже на новом уровне. И везде можно проследить цепочки настойчивых кропотливых поисков, потянул за ниточку — за ней тянется другая, и вдруг где-то переворачивается привычная картина. И случается это тогда, когда накапливаются, казалось бы, незаметные, но многочисленные факты.

...Где-то в Новгороде должна быть вечевая площадь. Громадная площадь, куда стекалось население для того, чтобы выяснить отношения, выбрать князя или посадника, решиться на войну.

Площадь искали и в Детинце — в кремле, и на ярославлевом городище. Причем искали не вслепую — пользовались указаниями летописцев. Летописцы сообщали примерное место. А площади там не было.