Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год

Улицы Абиджана были пустынны. Меж высоких современных зданий эхо разносило мерный шум океанского прибоя. Я вглядывался в подернутое туманной дымкой небо и не мог найти ни Большой Медведицы, ни ее младшей сестры. В куполе над городом отражались лишь неоновые рекламы абиджанских небоскребов. Нет, это было другое, непохожее на сахарское, небо. И мне не понадобятся больше звездные подсказки, которые я держал про запас в пустыне. Широкое современное шоссе поведет нас вдоль океана — к Лагосу, по самой обжитой и цивилизованной полосе Африки.

Владимир Соловьев, наш спец. корр.  Гао — Мопти — Сикасо — Абиджан

Белели хатки

«До Могилы? — переспросил меня сухой дедок в заляпанном известкой картузе и широких брюках, под самые ребра затянутых тонким ремешком.— А вот от центра свернешь в проулок, там выскочишь на песчанку и прямо, хоч и подкинет кривулей дорога, а ты все прямо — так тебе и будет Могила. А ты до кого там?»

Я смотрел озабоченно по сторонам, вроде по делу, и тянул с ответом. Наконец вырвалось: «Так... ищу». Дедок дернул картуз на глаза и пропал — шмыгнул в прохладу и бодрящие запахи хозяйственной лавки.

Хуторки и улочки села Шульговки вольно раскинулись по левому берегу Днепра километрах в шестидесяти от Днепропетровска. Одно из шульговских кладбищ, куда я держал путь, расположено на южной окраине села. Место это издавна называли Зеленой могилой или просто Могилой — так степняки обычно нарекали возвышенные места. Я проскочил низинку, устланную жесткими сухими травами, обогнул кучу сломанных, полусгнивших крестов и стал подниматься на холм.

Рядом с Зеленой могилой дедова хата — «батьковщина», в которой родился и мой отец. Неподалеку, на хуторке Перекрестном, выросла бабушка. Здесь, на Могиле, под камнями, крестами и пирамидками лежат мои шульговские предки. Что знаю я о них? И какая она, Шульговка, сегодня?

В кленовой рощице дернулась малая птаха. «Ты чей? Ты чей?» — продрался сквозь плотную листву ее голос. Высоко, нерасчетливо косо подпрыгнул кузнечик и, ударившись о крест, свалился в траву. И затихло все вокруг. В потоках медленно народившегося и сразу окрепшего летнего дня белые хатки-мазанки, казалось, возносились над степью и плыли вместе с облаками на юг...

Шульговка возникла в давние времена неподалеку от устья Орели, притока Днепра.

Места по плавневым орельским берегам были просторные, вольные, сытные. В конце XVII века московские послы так описывали эту местность: «... Вод и конских кормов, и рыб, и птиц, также зверей, которых Господь Бог благословил людям в пищу, там довольно». Посланцам московского государя, вероятно, уже встречались тут сторожевые посты запорожских казаков. Позже возле дозорных вышек стал оседать беглый люд с севера, разоренные набегами степняков землепашцы, вольные мастеровые, уставшие от скитаний по разноязычным землям странники. Нередко и сами казаки ставили здесь «зимовники» — отсиживались зимой по теплым хатам, а летом выезжали в степь «казаковать». Позже приорельские поселения стали входить в Протовчанскую паланку (область) Запорожского казачьего войска.

В «Материалах для историко-статистического описания Екатеринославской епархии», составленных преосвященником Феодосией в 1880 году, написано: «Слобода Шульговка — древнейшее запорожское займище, старожитная казацкая маетность». По рассказам стариков, село было основано где-то в первой половине XVIII века бывшим сечевым сотником Остапом Кызем. Название поселения произошло от вербы-шелюги, прямые, с красноватой корой лозы которой покрывали склоны песчаных гряд вблизи хат. По преданию, это было так. Однажды поселенцы с топорами и лопатами пробивались через «густянку» — по густым зарослям вели дорогу к Днепру. На берегу возле лодок-дубов варили юшку перевозчики. Увидели вышедших из чащобы людей и удивились: «Откуда вы такие?» Те переглянулись, и кто-то шутливо бросил: «Из шелюгов». Перевозчики подумали, что так называется неизвестное им село, и спросили: «Раз вы из Шелюгов, значит, старшина у вас Шульга?» Никто не стоял над поселенцами, никакой старшина им еще был не указ, но все же на всякий случай (ведь среди них были и беглые) кивнули на Кызя. Так бывший сотник стал Шульгой, а перевозчики отправились на правый берег с известием о новом поселении Шелюговке.