Журнал «Вокруг Света» №03 за 1991 год

— Скоро поймете. Я прошу вас послужить не мне. Республике. Слушайте. При Испанском королевском дворе, в Кордове, или в Севилье, или где-то еще отирается один авантюрист, обладающий картой, на которую у него нет никаких прав. С помощью этой карты и прилагаемого к ней письма авантюрист, о котором я веду речь, может причинить немалый вред Венеции. Достаньте мне карту и письмо, а взамен вы получите свободу брата.

Отвращение вновь охватило Беатрис. В конце концов, в своем предложении дож ничем не отличался от дона Рамона. Цена, которую ей предлагали заплатить за брата, оставалась неизменной. Но теперь к ней добавлялось еще и предательство.

 

Пристально наблюдая за Ла Хнтанильей, дож повторил:

— Так что вы на это скажете?

— Нет! — вскочила Беатрис. — Не стоило и просить меня об этом. Стать приманкой! Это позор.

Барбариго развел руками.

— Не буду настаивать. Если я оскорбил вас, извините меня. Если бы я мог даровать жизнь и свободу вашему брату, он был бы уже с вами. Но даже дож не может преступить закон, если только не докажет, что делает это ради укрепления Республики. А без этого, боюсь, ваш брат станет галерником, если, конечно, трибунал не сократит время его мучений, приговорив к удушению.

Крик боли вырвался из уст Беатрис.

— Матерь небесная, помоги мне! Скажите мне, что я должна сделать, господин мой. Скажите мне все.

— Разумеется. Разумеется, вам все скажут. В должный момент. Сейчас вам известно достаточно, чтобы принять решение.

— А если я соглашусь, но потерплю неудачу? — Чувствовалось, что девушка уже сдалась. — Я даже не знаю, возможно ли выполнить то, о чем вы меня просите. Вы же мне ничего не рассказали.

Дож не заставил себя долго упрашивать. И, вероятно, поведал Ла Хитанилье что-то очень важное, потому что дон Рамон де Агидар, появившись по своему обыкновению в Сала дель Кавальо, не увидел на сцене певицу. И от Рудзанте он не добился ничего вразумительного. Тот лишь заверил графа, что Ла Хитанильи в его театре больше нет и он не знает, когда она вернется.

В растерянности дон Рамон пришел следующим утром к дожу, чтобы выяснить, как решился вопрос с Пабло де А рана. Его заставили долго ждать в коридоре. Потом из-за двери показался толстяк с выпученными глазами и поклонился ему. Дону Рамону уже доводилось встречать этого человека по фамилии Рокка, корчившего из себя важную персону. На самом деле он служил Совету трех, поэтому дон Рамон, с высоты своего положения, не счел нужным отвечать на приветствие инквизитора.

Рокка направился прямо к нему.