Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год

— Журналисту наша жизнь может показаться чем-то весьма романтическим: лошади, фургоны, постоянная смена мест, новые впечатления, веселые костры. Только в действительности все куда серьезнее и хуже. Вот сейчас модно писать об условиях жизни, приводить всякие там статистические выкладки. Так послушайте нашу статистику: из каждых 6 тысяч детей у нас 400 умирают не дожив до месяца. По-. чему? Фургон — не дом, и кочевать в нем ой как не сладко. Особенно для младенцев: недоедание, холод, воспаление легких. За первый год жизни умирают 15 детей из каждых ста. Среди взрослых только один из двух достигает тридцати лет от роду. А 50—60-летние составляют едва два процента от общего числа «бродячих людей».

Да и хлеб насущный с каждым годом добывать становится все труднее. В полях тракторы вытеснили лошадей, а магазины завалены дешевой посудой, не требующей пайки и лужения. Перебиваемся тем, что собираем и продаем железный лом и старые вещи. Нищенствуем, просим милостыню. Некоторые поэтому вообще осели возле городов. Наверное, видели вокруг Дублина, а то и на пустырях в самом городе лагеря «бродячих людей»? Да, раньше среди нас было много профессиональных трубочистов, но кому они сейчас нужны?

Маргарита О"Салливан немного помолчала.

— Конечно, правительство кое-что предпринимает. В районе Голуэя и в других местах строят дома для «бродячих людей», дают им возможность обрести домашний очаг. Но где взять деньги? Как поломать традиции, сложившиеся веками? Как убедить мой народ расстаться с дорогой и как убедить людей, что можно жить с нами по соседству? Если будете писать о колониальном прошлом Ирландии, если люди за границей хотят понять, как много сложнейших проблем у нашей республики, не забудьте о «бродячих людях», — сказала, прощаясь, Маргарита. И тут же улыбнулась. — А если надумаете покупать лошадь, позовите меня.

— Вот какие у нас встречаются женщины, — оживленно заговорил Куган, когда мы продолжили свой путь. — Ей бы министром быть или уж на худой конец сенатором. Только ведь у нас домострой, — и, видимо, находясь под впечатлением разговора с «королевой Марго», тоже начал сыпать цифрами. — Женщины составляют треть рабочей силы, но заняты почти исключительно на самой низкооплачиваемой работе. Их средний заработок составляет только половину заработной платы мужчин. Лишь 12 процентов учителей и медицинских сестер, один процент адвокатов и врачей — женщины. Их удел — профессии телефонисток, машинисток, официанток, продавщиц да еще домашней прислуги. Причем учтите, что свыше 80 процентов работающих женщин в Ирландии незамужние, но не по своему желанию. После свадьбы их просто увольняют не только с государственной службы, но и со многих предприятий. К тому же не забывайте, что у нас нет детских садов и яслей, если не считать частных, оплатить которые большинству семей просто не по карману. Значит, женщине так или иначе приходится сидеть дома. Как-то мне предложили для публикации материал о положении женщин в вашей стране. Пришлось его основательно подредактировать, а то наша лучшая половина, того и гляди, могла бы устроить социалистическую революцию. И не посмотрела бы на приходского священника...

Правда, в последние годы положение стало меняться, — утешил меня в заключение Куган. — Есть надежда, что кампания с требованием равной оплаты за равный труд, которую развернул Ирландский конгресс тред-юнионов, увенчается успехом. Что ни говорите, 600 тысяч организованных рабочих — сила, с которой вынуждены считаться.

На этой оптимистической нотке и закончился наш разговор о положении женщин в Ирландии. Мы въезжали в Дублин.

Чем знаменита Ирландия?

Ответить коротко на этот вопрос не так-то просто. Сами ирландцы считают, что их страна может по праву гордиться холодным огнем хрусталя Уотерфорда, расшитыми коврами и теплым твидом Донегола, затейливыми керамическими изделиями Арклоу, белоснежными, ручной вязки, свитерами Аранских островов, воздушными кружевами Карикмакроса, сыром и, конечно же, ароматным ирландским виски и темным пивом «Гиннесс». Причем перечисление ведется не обязательно именно в этом порядке и зависит от индивидуальных вкусов собеседника. Поэтому принципиально не так уж важно, с чего начинать повествование.

Первые стекольные заводы возникли в Ирландии еще в начале XVII века, но позднее англичане буквально задушили их непосильными налогами и пошлинами. Остались лишь легенды о старом ирландском хрустале, отличавшемся чистотой рисунка и редкой прозрачностью. Коллекционерам приходится только мечтать о хрустальных бутылях для спиртного, вокруг горлышка которых предусмотрительные мастера вырезали три выпуклых кольца, чтобы сосуды с огненной влагой не выскользнули из ослабевших рук; о вазах-кораблях и наборах «музыкальных бокалов», нежный, серебристый звон которых напоминал звучание какого-то волшебного музыкального инструмента. Лишь в 1951 году ирландцам удалось вновь пустить печи в Уотерфорде.