Журнал «Вокруг Света» №04 за 2006 год

Принцепс Сената (от лат. princeps — «первый») поначалу был просто первым в списке сенаторов и, соответственно, имел почетное право первого голоса. Но начиная с Августа, носитель этого титула сделался неформальным обладателем верховной власти, и потому ранний период империи, с 27 года до н. э. по 193 год н. э., называют Принципатом, для которого характерно формальное сохранение республиканских учреждений (Сената, комиций, магистратур и так далее). Более того, сохранив за этими структурами сугубо бюрократические функции, принцепсы через них и проводили свои решения. Империя, функционировавшая таким образом, пришла во II веке к политическому кризису. Сначала выход виделся в диктатуре военных, вроде Веспасиана и Тита. Начиная же с III столетия, когда к императорской власти пришел Диоклетиан, сама ее модель подверглась принципиальной ревизии и реконструкции. Наступила эпоха Домината (284—476 годы), то есть единоличной власти римского «господина» (dominus). При Диоклетиане и особенно Константине I Великом (306—337 годы) разные группировки аристократии, напуганной восстаниями и желавшей централизации власти, примирились между собой. Особа государя была окончательно признана абсолютной и божественной, Сенат утратил всякое политическое значение, и оно перешло к Консистории (государственному совету). Бюрократический аппарат усложнился и разросся, представители центральной администрации получили специальные титулы и денежное содержание, чего раньше никогда не было. В то же время параллельно Доминату, как это ни парадоксально, в стране усиливались центробежные тенденции, что и отразилось в учреждении Диоклетианом тетрархии двух августов и двух цезарей, деливших между собой множество частных полномочий. В 324 году Константин упразднил тетрахию, правда, оставив формально-административное деление единого государства на четыре огромные префектуры. После этого государя империя разделилась на Западную и Восточную, из которых первая пала в V веке, а вторая просуществовала еще более тысячи лет.

Траян: Imperare sibi maximum imperium est — Власть над собой — высшая власть

Когда он был суров, его непреклонная готовность к карательным мерам нацеливалась на доносчиков. Когда же настроение императора было воинственным, его желания незамедлительно воплощались в реальность в виде завоеванных Месопотамии, Армении, Дакии…

После его смерти каждого нового императора в Сенате приветствовали словами «felicior Augusto, melior Traian!», означающими: «Да будет он «удачливее Августа и лучше Траяна». С имперской задачей — навести страх на внешних врагов — Траян справился с лихвой. В обыденной жизни он проявлял те же остроумие и простоту, что и Веспасиан, и это неудивительно, ведь его карьера в чем-то напоминала судьбу последнего.