Журнал «Вокруг Света» №04 за 2006 год

 Однако такой удивительный пример отказа от власти остался в римской, да и в мировой истории почти единственным. Никто из последующих тетрархов так и не ушел со своего «поста» по доброй воле. С тех пор как сын вольноотпущенника умер, вопрос о власти решался в империи путем вооруженных переворотов, из которых победителем вышел Константин, сын Констанция Хлора. К 324 году он вновь собрал все римские территории «под единый скипетр», выйдя победителем в суровой борьбе с многочисленными претендентами на высшую власть, ибо отличался от них во многом: был смел, энергичен и в то же время осторожен. Не получивший хорошего образования Константин относился с уважением к образованности, отличаясь от «звероподобных» современников-правителей — Максенция и Лициния. Однако определяющим качеством характера императора было непомерное властолюбие, заставившее его после получения власти сбросить маску справедливости и продемонстрировать жестокость. Мнительный Константин стал с подозрением относиться к своему племяннику Лициниану — сыну одного из казненных по его воле августов, ибо увидел в нем возможного соперника. Потом последовала казнь Криспа — первенца Константина. Перед смертью, в 337 году, император принял христианство. Новая вера помогла ему сохранить империю. Впоследствии эта религия убережет то, что останется от Римской империи после гибели. С этой верой западная цивилизация, рожденная в Вечном городе, пройдет сквозь темные века и преобразует государственность в новые формы.

Михаил Тушинский

Фабриканты страны грез

Британское кино, британская актерская школа, британский дизайн и, разумеется, британское образование — это знак больше, чем качества. Это, без малейшего преувеличения, знак отличия. The Best of the Best в современном художественном мире — именно англичане. Но таковыми они, естественно, не рождаются, а становятся, пройдя соответствующую школу. Причем речь идет не только об известны всем Оксфорде и Кембридже, слава которых так же устойчива, как нерушимый островной традиционализм. По справедливости ее следует распространить и на те учебные заведения, где обучают важнейшему из искусств. Едва оказавшись на берегах Темзы, мы с фотографом немедленно погрузились в напряженную внутреннюю жизнь двух главных местных школ такого рода — Национальной школы кино и телевидения и Лондонской киношколы. В жизнь почти круглосуточную, ведь здесь уверенно полагают, что не только «кино — это жизнь», но и наоборот, а значит, нет ни смысла, ни возможности останавливаться.

«Лондон завоевывает вступающих в него». Потому ли, что этот город, как писал его «биограф» Питер Акройд, «всегда древен и вечно юн»? Потому ли, что в нем «новое дает старому защиту, старое оберегает новое, а в самом факте их единства заключен секрет, сияющий сквозь время»? Как бы там ни было, захватывающие чувства испытывает всякий, кто первый раз вступает в любое значимое учреждение британской столицы. В том числе и в ее киношколы.

Итак, наш поезд отправляется от лондонской железнодорожной станции Мэрилибоун, за полчаса преодолевает 25 миль (40 км) и прибывает на станцию Биконсфилд. Главной и единственной достопримечательностью этого невзрачного местечка вот уже почти сто лет служат старинные киностудии, где еще в тридцатых годах прошлого века сценаристами подвизались ведущие британские литераторы той эпохи — Голсуорси, автор «Вини-Пуха» Милн, Бернард Шоу. Вскоре, правда, началась война и удобные помещения были отданы под завод авиационных двигателей. Еще позже их много раз делили, закладывали, перекупали, пока, наконец, в 1971 году они официально не сделались собственностью крупнейшей в Соединенном королевстве Национальной киношколы.