Журнал «Вокруг Света» №05 за 1971 год

В начале XVII века по приказанию датского короля Христиана IV придворный алхимик Гербах «изготовлял» золото из меди, и датские дукаты 1644 года были отчеканены из этого золота. Чтобы посрамить неверующих, король приказал в 1647 году вновь отчеканить из алхимического золота дукаты, на обороте которых было написано по-латыни: «Узри славные дела господа».

В январе 1648 года император Германии Фердинанд III вместе со своим казначеем наблюдали, как алхимик по имени Рихтхаузен с помощью крупинок философского камня превратил в золото два с половиной фунта ртути. Из этого золота была чеканена медаль со словами: «Удивительное превращение, сделанное в Праге 15 января 1648 года в присутствии его величества императора Фердинанда III».

Подобных монет и медалей сохранилось довольно много. Одна из них связана с именем шведского генерала, обвиненного в измене Карлу XII и приговоренного к смерти. Для того чтобы спасти жизнь, шведский генерал обратился в 1705 году к королю с предложением изготовить золото. Карлу, поглощенному войной с Петром Великим, золото нужно было позарез, и он согласился отсрочить казнь, если опыт получится. Испытание было проведено под наблюдением нейтрального свидетеля, английского артиллериста Гамильтона. Генералу удалось добыть золота столько, что из него получилось 147 дукатов да еще медаль с латинской надписью: «Это золото добыто с помощью химического искусства в Стокгольме в 1706 году».

Итак, существуют, казалось бы, объективные свидетели успехов алхимиков — медали и монеты с соответствующими надписями, существуют документы и воспоминания добросовестных наблюдателей.

И все-таки, как бы внимательно ни читать алхимические труды, какие бы опыты ни производить по алхимическим рецептам, золота добыть не удастся. Потому что ртуть и тем более сера в золото, как известно сегодня, не превращаются. В чем же дело?

Алхимиков можно разделить на две категории: жуликов и фанатиков. Одни отлично знали, что золото из ртути не получишь, но что золото в определенных химических реакциях может соединяться с другими веществами и терять свой «золотой» вид. Можно было на глазах удивленных и абсолютно незнакомых с химией свидетелей восстановить золото и предъявить для опознания. Из такого самого настоящего золота и выбивались медали и монеты. Жуликам это было выгодно — они получали щедрые награды от заинтересованных в успехе монархов, и ценность наград значительно превышала стоимость потраченного на опыты золота. А дальше можно было либо вовремя исчезнуть с глаз покровителя, либо поддерживать в нем надежду, время от времени демонстрируя свое искусство в ограниченных масштабах.

К другой категории алхимиков можно отнести людей типа Прайса. Это были фанатики алхимии. Они готовы были разориться, лишь бы торжествовала алхимия. И становились жертвой собственных заблуждений — вспомните профессора Землера.

Но были среди алхимиков и люди типа гениального арабского ученого Джабира. Вспомним брусок золота из его дома. Анализы показывали, что приготовить такой чистоты золото в то время, учитывая состояние металлургии, было невозможно. И многие считают, что разгадка тайны происхождения этого бруска по своему значению для истории науки едва ли не равна открытию секрета арабского булата.

Кто знает, может быть, гениальный Джабир в поисках несуществующего совершил одно из великих открытий в металлургии раннего средневековья.

...За две тысячи лет своего существования алхимики не получили ни грана золота, но зато осуществили множество химических реакций, разработали химическую технологию, обнаружили ряд соединений и новых веществ и сделали бы, конечно, во много раз больше, не своди они свою деятельность к поискам мифического философского камня.

Игорь Можейко

Карабау-кормилец

Кто кормит Филиппины? Тот, кого зовут Хуан де ла Крус. Это, конечно, имя собственное, но для филиппинского крестьянина еще и нарицательное. Есть у Хуана де ла Круса и другое имя: тао, что по-тагальски значит «человек».

У Хуана всех богатств — пара рук, клочок земли да буйвол-карабау. Самое большое богатство — карабау. Друг-карабау, кормилец. Без него ни участка не расчистить, ни поля не вспахать.

Хуан привел своего карабау с базара еще буйволенком. Потом сходил к колдуну и купил у него амулет — антинг-антинг. У кого есть такой амулет, у того буйвола невозможно украсть.

До поры до времени карабау не работал, силу нагуливал. Сын Хуана водил его купаться на реку, пас его за деревней. А карабау привыкал к Хуану и его сыну, потому что хороший буйвол слушает только своего хозяина. Но женщины — ни жена Хуана, ни дочери — и близко к карабау не подходили. Буйвол не женское дело. В филиппинской деревне обязанности строго разделены: мужчина пашет поле, женщина сажает рис; женщина убирает урожай, мужчина молотит. Буйвол занят только мужскими делами.