Журнал «Вокруг Света» №06 за 1973 год

— Ледяные,— подтвердил Кренкель. — Размером от берега до берега, от Азии до Америки. Нельзя сказать, чтобы мы ловко управлялись с эдакими «парусами», то есть с ледяным полем, которое нас тащило. Мы надеялись, что на дрейфующем поле, как на белом коне, въедем через Берингов пролив и Берингово море в рай Охотского. Да, человек предполагает, а ветер, хоть и не бог и не красавица, располагает. В самый неподходящий момент он переменил направление и потащил наше ледяное поле вместе с вмерзшей в него скорлупкой «Челюскина» назад в Ледовитый океан, в Чукотское море... Что дальше было, сами знаете.

— То не добре. А как же все случилось? — допытывался Денисюк.

— На нашем «Челюскине» пожар приключился перед гибелью, прямо как на «Титанике»...

— Пожар? — изумился Денисюк.

— Самовозгорание угля, еще до льдов... Всем нам тогда в трюме побывать пришлось. Аврал! Перелопачивали, проветривали... Вонь, угар... Невольно вспоминаются четыре кочегара, которых в бункере «Титаника» заперли, чтобы в пассажирских салонах спокойствие сохранить. Так и сохранили его в шуме веселья до самого столкновения со льдом. Они с горой столкнулись, а мы в равнину влезли.

На беду, наше поле, в которое вмерзли, треснуло. И пошла одна половина на другую, как стенка на стенку в старинных кулачных боях. А «Челюскин» между ними. Наши руководители — Отто Юльевич Шмидт и капитан Воронин предвидели возможную катастрофу «Челюскина». И составили аварийное расписание. Грузы были заранее вынесены на палубу. Надеялись, что обойдется. Да не вышло! Я сам видел, перегнувшись через реллинги, как стал борт корабля выпучиваться, словно картонный. И будто затрещали пулеметные очереди — это заклепки рвались. Корабль стонал, кряхтел, а нутро его — наружу. На лед полетели книги, подушки, даже сапожные щетки. Все это на снегу выглядело нелепо. Мое дело — по радио оповестить о случившемся, а электрического тока в рубке нет. Помчался сломя голову по трапам к резервному дизельку. Тот на месте стоит, а около него на колени опустился моторист. Думаю, запустить его хочет, а он богу молитвы возносит, помощь просит, поскольку у него дома чада остались. Дизелек оказался разобранным. Машинное отделение напоминало Сандуновские бани с бассейном; вверху пар, внизу вода...

— Не моторист — труха, — заявил старший механик Карташов, с интересом слушавший Кренкеля.

— Труха тоже среди нас была, — заметил Эрнст Теодорович, — только в малой пропорции, не то не выдержали бы.

— Как же вы без резервного дизеля? — спросил старший механик «Седова».

— На аккумуляторах аварийную связь наладили. Сообщил не только то, что, мол, тонем, а и как выгрузка идет на лед. Правда, сам я в замерзшее стекло ни черта не видел, да мне через открытую дверь кричали, что происходит. Тонул «Челюскин» рывками. Льдина пропорола ему борт и вошла внутрь судна. Так он на ней и висел, как шашлык на шампуре. Временами корабль весь содрогался. И опускался носом под лед. Покатились по моему столу карандаши. «Ну, — думаю, — амба, закрывай лавочку» Тут принялись мы (славная у меня аварийная команда была, загляденье!) наше радистское хозяйство на лед выгружать. Я скорее боялся потерять какую-нибудь малость, чем утонуть... На палубе сами собой бочки прыгают, а аккумуляторы чертовски тяжелые. И когда изобретатели в них свинец заменят?

Ну а дальше уже не морская, а скорее воздушная героическая эпопея пошла. Работали мы на льду с допотопной искровой радиостанцией, от которой в эфире вроде одни помехи. Так на этих «помехах» связь и держали, пока летчики в течение месяца не вывезли более ста человек из лагеря Шмидта. Радистам привелось последними улетать с дрейфующей льдины вместе с доставленными туда на всякий случай собаками. Славные были собаченции! Мы о них грелись. Печки живые!

— Эх, завидую я вам, Эрнст Теодорович! Дюже завидую, — крякнул Денисюк и поднялся. — Как-то мы выгрузимся завтра?

Наутро у острова Визе, где Денисюк должен был работать аэрологом, разгулялся страшный прибой. Из-за позднего времени года «Георгий Седов» не мог здесь задерживаться. Льды грозили преградить ему обратный путь. Капитан Борис Ефимович и Эрнст Теодорович, посовещавшись, решили изменить своей обычной осторожности и начать выгрузку во время прибоя.

Что делалось на берегу, я не знал. Я лишь видел людей, возвращавшихся на пустых кунгасах. На моряках не было сухой нитки, а вода ледяная. Они грелись разбавленным спиртом. Некоторые ящики им пришлось вылавливать у берега из воды. Выгрузка велась и днем и ночью.

Капитан не знал, удастся ли ему выбросить на берег все грузы для полярной станции Визе, и установил очередность. Сначала — продовольствие и топливо. В последнюю очередь — водородные баллоны.

Вот тут и начались неприятности для аэролога Денисюка. Баллоны казались ему самым важным грузом. Без них он не сможет наполнять водородом шарики, чтобы выпускать их в небо. Наблюдая за их полетом на разной высоте, он должен определять скорость и направление ветра.