Журнал «Вокруг Света» №06 за 2007 год

Даже в эти критические часы пропаганда, которая работала у египтян гораздо лучше, чем военная машина, продолжала кормить нацию липовыми радужными сводками, но президенту от этого было не легче. Насер, подобно Франциску I после Павии, понимал: «Все потеряно, кроме чести». В те дни войны израильская разведка перехватила его разговор с Хусейном. Лидеры совещались о том, на кого бы свалить ответственность за успехи «слабого» врага, и в итоге решили заявить, что американские и британские ВВС сражаются на стороне Израиля!.. Между прочим, уже много позже иорданский король признался в намеренной лжи и извинился, а Насер упорствовал до конца жизни. Более того, он всеми доступными средствами пытался убедить в своей фантазии Советский Союз, желая втянуть его в войну, но, слава Богу, тщетно: у Москвы, естественно, имелись и свои информационные источники.

  

10 июня 1967 года. Стена Плача взята двадцатью минутами раньше, на улицах еще стреляют. Автор фотографии Дэвид Рубингер писал, что в тот момент плакали и израильские десантники, и он сам

Тем временем на Западном берегу Иордана и в Иерусалиме произошли важнейшие события этого скоротечного конфликта. Как известно, в 1948 году, при первом размежевании с палестинцами, израильтянам не удалось удержать за собой восточную часть этой древней столицы, в которую входил и Старый город с его святейшими местами трех религий. При международном посредничестве Иерусалим был разделен между израильским государством и Иорданией, а евреи потеряли доступ к главной своей святыне — Стене Плача. Эта потеря была для национальной идеологии более чем чувствительной. Конечно, они мечтали вернуть весь Иерусалим, однако в данном случае боялись войны на два фронта и искренне надеялись, что Иордания ограничится лишь символическим выражением солидарности общеарабскому боевому долгу. Однако, как уже было замечено, король Хусейн изначально решил воевать и теперь вот приказал начать артиллерийский обстрел западной части города и всей прибрежной долины Израиля. Ширина ее в самом узком месте достигала всего 15 километров — атаковав, иорданцы вполне могли перерезать территорию противника надвое.

Большой урон, нанесенный иорданской авиации, конечно, остудил пыл «ястребов» в Аммане, но играть отбой было уже поздно. Арабский легион под началом генерала Риада уже развернул полноценную кампанию.

В самом начале боев, когда все внимание было приковано к Синаю, командующий Центральным фронтом Узи Наркис действовал согласно изначальному приказу, данному тогда, когда Эшколь и Даян все еще надеялись избежать войны: сдерживать натиск атакующих и не переходить в контрнаступление, даже если это покажется возможным. Однако сразу, как только победа над Египтом стала очевидной, диспозицию было решено в корне изменить: в распоряжение Наркиса перешла переброшенная из Синая десантная бригада полковника Моты Гура, а израильские танкисты атаковали иорданцев в Иудее и Самарии. Гарнизон Иерусалима, возглавляемый генералом Ата Али, оборонялся вполне умело и весьма отчаянно — евреи несли тяжелые потери. Однако лучшая выучка и полное господство в воздухе сделали свое дело — все подкрепления, шедшие на помощь осажденным, уничтожались еще на подступах к городу.

После тяжелых боев за Полицейскую школу и Арсенальную горку, ставших для израильтян «Сталинградом» Шестидневной войны, десантники Гура окружили Старый город. Наконец, срывающимся от волнения голосом Гур смог доложить Наркису: «Храмовая гора в наших руках». После 19-летнего перерыва евреи вновь оказались у своей Стены. На площади перед ней еще не стихла стрельба, а главный раввин ЦАХАЛа уже ринулся к святыне читать кадиш — поминальную молитву по погибшим, трубить в честь победы в шофар — ритуальный горн из бараньего рога — и объявлять «городу и миру»: «Я, генерал Шломо Горен, главный раввин израильской армии, пришел в это место, чтобы никогда больше не покидать его». И хотя главные сражения Шестидневной войны гремели на Синае, ее история, без сомнения, была сделана здесь.

В тот же день израильские войска закончили захват Западного берега, выбив иорданцев из Вифлеема, Хеврона и Шхема. После этого стороны согласились на прекращение огня.

С высоты голанских высот