Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год

Сегодня до его площадки поднялись только двое: пожилой англичанин, который каждое утро до ленча проходит трассу, и девушка в красном свитере. Очень хорошенькая, но... Гуго вспомнил слова из песенки Уве Хасселя: «Кто водит «ягуара», тому рабочий класс не пара...»

В долине на дороге из-за поворота показался красный автобус. Целая группа? Гуго перегнулся через перила: иссиня-черные головы без шапок, оживленные жесты — итальянцы. Они рассыпались по дну долины, как маслины на блюде. Гуго слышал вчера, что Поммер нанял бригаду подсыпать свежий снег на трассу.

Они направились к подъемнику и вышли на нижней площадке. Дальше по склону взбирались пешком, глубоко проваливаясь в снег. «Интересно, по скольку ватт сэкономил Поммер на каждом?» — подумал Гуго. Последний из итальянцев остановился метрах в тридцати ниже второй площадки. Подойти, что ли, к нему — «гутен таг» сказать...

Вот уже две недели, как Гуго Киршке никак не оставляло чувство мучительной вины перед каждым итальянцем, какой только попадал в поле зрения. В памяти неотступно вставал Бенито — не тот, улыбающийся, по-воскресному принаряженный, машущий ему рукой на перроне, — а испуганный, перепачканный машинным маслом паренек, каким он увидел его в первый раз.

На заводе все время было неспокойно, особенно после рождества, когда появились первые иностранцы. Их было немного, но, казалось, они заполнили все цехи: куда ни пойдешь, обязательно наткнешься на итальянца или грека. В столовой они старались держаться вместе и занимали место в углу, куда уборщицы составили облупившиеся столики и стулья с отломанными ножками. Только и тут их не оставляли в покое. То прилепят на стену бумажку с надписью «Для цветных», то сунут на стол тарелку со слипшимися макаронами.

Незадолго до конца работы к Гуго подошел Эрих, секретарь заводской ячейки СНРМ (СНРМ — Социалистическая немецкая рабочая молодежь ФРГ.) :

— Сегодня собираемся. Есть дело.

Когда ребята расселись за двумя сдвинутыми столиками — кельнеры локаля привыкли, что в таких случаях в этом углу бывает много посетителей и мало пива, — обычно сдержанный Эрих даже пристукнул кружкой по столу.

— Мы должны что-то сделать. Посмотрите, как старики относятся к итальянцам. Этак мы опять вернемся к «юберменшам».

— Что же ты предлагаешь, с каждым под ручку ходить?

— Нет, начнем с малого...

После этого Гуго и его друзья по ячейке стали садиться за соседние столики, поближе к «гастарбайтер» («Гастарбайтер» — иностранные рабочие.) , и как-то поймали одного типа с пачкой гнусных листков. Этого человека никто не знал, хотя у него и был заводской пропуск.

— Ты защищаешь иностранцев, — бушевал отец, — а настоящим кадровым рабочим того и гляди расчет дадут.

И действительно, пожилые рабочие вскоре один за другим начали получать зеленые увольнительные бланки. В один из дней рассчитали и Франца Клауриха, старого друга отца и его ровесника. В то утро Киршке-старший так расстроился, что запорол две заготовки. А тут еще на него чуть не налетел с тележкой Бенито, и отец дал волю своему гневу: «Умой свою рожу, шарманщик!», да так толкнул парня, что тот перевернулся со своей тачкой и по уши зарылся в металлическую стружку.

Когда Гуго прибежал в цех, отец и Бенито стояли, сжав кулаки, покрасневшие, выкрикивали ругательства по-немецки и по-итальянски.

Рабочие за соседними станками ухмылялись — они явно были на стороне отца.

«Только драки не хватало», — Гуго бросился между отцом и Бенито.

В этот вечер Эрих и Гуго сидели в локале.

— Эрих, пойми, — оправдывался Гуго, — в этот момент я не думал, кто немец, кто итальянец, отец прав или Бенито. Сам не знаю, как это получилось...

— Теперь ты понимаешь, как трудно перестроиться старикам?

Собственно, после этой стычки Гуго и пришла мысль устроить лекцию. Студенты подсказали тему «Рейман и Грамши». Друзья из типографии напечатали билеты с их профилями. В обед ребята разъезжали в маленьких автокарах по гигантскому кузнечно-прессовому цеху и раздавали билеты, стараясь не обойти никого из пожилых рабочих.

После лекции домой к Гуго пришли два корреспондента из «Шпигеля». Он не стал им ничего объяснять, а просто повел в бараки для «гастарбайтер» в воскресенье, когда те сидят дома и пишут письма родным.

Номер журнала с материалом об иностранных рабочих отец демонстративно выбросил в ведерко для торфяных брикетов. А фотографии получались впечатляющие: ржавые потеки на давно не крашенных стенах, рыжие тараканы в умывальнике, ободранные обои, металлические койки с продавленными сетками.

...Мысли Гуго прервались: внизу тройка вороных коней вынесла к оранжевому домику подъемника возок с яркими мазками лыжных курток. Из возка выпорхнула стайка девушек, окруживших стройного рослого парня. Парень скинул на руки девчонкам длиннополое меховое пальто.