Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год

Устья великими, друг против друга из темныя бездны

Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.

А потому мы искали характерную глухую гавань, обрамленную высокими скалами; с зажатым меж двумя утесами узким входом. И чтобы в гавани было достаточно места для швартовки одиннадцати поставленных рядом галер; при этом они очутились бы словно на дне колодца, по краям которого выстроились враждебные туземцы-лестригоны, сбрасывая вниз камни, сокрушавшие тонкие корпуса галер.

Я предположил, что вернее всего искать роковую гавань лестригонов у следующего за Малеей важного мыса на логическом пути следования к Итаке, а именно, у образующего крайнюю южную точку материковой Греции мыса Матапас, известного в древности под названием Тенарон.

А чтобы не пропустить другие возможные гавани лестригонов, мы решили проверить на «Арго» каждую милю пути от Грамвусы до Тенарона.

Мы тщательно обследовали со всех сторон Андикитиру, обошли вокруг Китиры, но не нашли ничего подходящего. Заливов и бухт, окруженных крутыми скалами, хватало, но ни одна из них даже отдаленно не напоминала лестригонскую западню. И с каждым разом становилось яснее: гавань, подобная каменному мешку — если таковая вообще существует,— большая редкость.

И все-таки мы ее обнаружили. Мы вошли в нее примерно в 15 милях за мысом Тенарон, после долгого перехода под жарким солнцем вдоль высоченных скал Каковани, огромным горбом выступающих в залив Месиниакос. Среди ландшафта, и без того отличающегося мрачной враждебностью, Каковани мог вызвать жуть у любого кормчего бронзового века. Утес за утесом нескончаемой чередой обрываются в море, открытые внезапным шквалам с запада. Подле них негде бросить якорь и негде укрыться. Застигнутую штормом галеру здесь прихлопнуло бы о скалы, точно муху. Обойти этот участок тоже нельзя. Огибая полуостров Мани, поневоле прижимаешься к утесам Каковани, так что весельное судно не меньше пяти-шести часов подвергалось серьезному риску.

Несомненно, кормчие Улисса ощутили великое облегчение, когда, миновав последний выступ скальной стены, увидели, как утесы расступаются, открывая вход в защищенную гавань. Утомленные многочасовыми усилиями, распаренные жаром от раскаленных каменных громад, гребцы чаще заработали веслами, спеша в желанное укрытие.

Мили за три увидели мы у северной кромки залива словно выдолбленную выемку в горном склоне. Очертаниями она так и манит морского скитальца: скалы тут образуют почти замкнутую окружность. Два каменных рукава, понижаясь, оканчиваются выступами, которые почти соприкасаются друг с другом, оставляя проход в самый раз для галеры. Осторожно работая веслами, чтобы не зацепить берега, мореплаватели оказывались в круглой чаше причудливого геологического образования, известного под названием бухты Месапо.

Галера очутилась в каком-то неестественно спокойном, безветренном уголке. Эта тишина вызывала ощущение безжизненности, несмотря на веселые краски рыбачьих суденышек, которым она служила надежным убежищем.

Берега поднимались крутым амфитеатром. Видимо, в отдаленном геологическом прошлом в недрах горы образовалась подземная пустота. Море точило берег, пока не вторглось в каверну, ее своды обрушились, словно лопнувший пузырь, и открылся круглый водоем шириной около тридцати метров. Как раз такой величины, что в нем могли «тесным рядом» встать одиннадцать галер, как сказано у Гомера. И он нисколько не преувеличивал, говоря, что «там волн никогда не великих, ни малых нет». Прозрачная поверхность замкнутой акватории была совершенно неподвижна. «Арго» лежал на ней, точно игрушечный кораблик в ванне. Не считая узкого входа, бухта была закрыта, избавляя от необходимости швартоваться к берегу. В глубине бухты метров на 25—30 возвышались изрезанные эрозией желтые скалы с нависающим над водой карнизом, вид которого рождал чувство клаустрофобии и затаившейся угрозы: казалось, он вот-вот обрушится на безмятежное водное зеркало. Всякий враг, пожелай он занять позицию наверху, мог и впрямь обрушить истребительный град камней на пришвартованные внизу корабли, разбив их в щепы. Спастись было невозможно. Стоя на мысах у входа в бухту Месапо, два воина могли перекрыть его длинными шестами и поражать копьями рулевых. Моряков с разбитых кораблей, которые барахтались в воде, силясь выбраться на берег, ничего не стоило пронзить острогой, словно рыбу в садке. Именно так описывает Улисс побоище, учиненное лестригонами.

Улисс со своей командой спасся лишь потому, что его галера не вошла в смертельную ловушку, пришвартовавшись к одному из мысов. Остальные корабли направились прямо в бухту, он же «...свой черный корабль поместил в отдаленье от прочих, около устья, канатом его привязав под утесом».