Журнал «Вокруг Света» №08 за 1978 год

Перед отъездом из Нурека я познакомился с приехавшим из Душанбе в «Сай-Лагерный» Сашей Каримовым — студентом и самым молодым сотрудником сектора сейсмостойкости гидротехнических сооружений. Своей специальностью он выбрал инженерную прикладную сейсмологию. Выбрал — я не случайно акцентирую волевую сторону Сашиного решения; в этом сухощавом близоруком пареньке сразу же чувствовалось не так часто встречающееся в его годы точное знание, чего он хочет.

Вместе с Сашей мы целый день лазили по бетонным внутренностям плотины, ходили по ее гребню, где с одной стороны пляшут малахитовые волны водохранилища, а с другой — до горизонта, ограниченного поворотом ущелья, легла ступенями громадная стройка. Вечером, когда мы тряслись в «газике», возвращаясь в Душанбе, Саша рассказал красивую и печальную сказку о могучем юноше Норе, которого любовь вдохновила на подвиг — он хотел поставить гору поперек реки и повернуть Вахш на погибающие от засухи поля.

Любопытно, что будущий инженер-сейсмолог помнил именно эту легенду.

Николай Баратов, фото автора

Ветер над Эресунном

С Атлантики рвется сильный свежий ветер. Дует он так, что приходится стоять к нему боком, съежившись, подняв воротник до макушки. Бетонная плита, на которой мы стараемся удержаться на ногах, означает самую высокую точку Вена, если не считать шпиля часовни, стоящей рядом.

Вен — остров в несколько квадратных километров, вынырнувший в незапамятные времена в проливе Эресунн, что отделяет Данию от Швеции. Швеция чуть ближе отсюда, наверное, поэтому остров и принадлежит «трем коронам». Блестящее сентябрьское солнце старается оживить угрюмые серо-зеленые волны, которые тяжело бьются о базальтовые глыбы.

Если повернуться спиной к Швеции, то чуть левее хорошо видны столпившиеся у моря здания полуторамиллионного Копенгагена. Там же поблескивают огромные серебристые портовые емкости для нефтепродуктов. Повернешь голову направо, и в туманной дымке возникают контуры Эльсинора, куда великий Шекспир когда-то поселил принца Датского. Сзади, в четырех-пяти километрах, шведский город Ландскруна — «Корона земли».

Ветер выбивает слезы из глаз. Спрыгиваем с плиты и через небольшое церковное кладбище медленно идем к дороге, ведущей в сердце острова. Гладкие полированные прямоугольники с печальными эпитафиями. Одна из них гласит, что некто Густавссон почил в далекой американской Миннесоте, но душою он здесь, со своими предками. Это один из героев Вильгельма Муберга — известного шведского писателя, создавшего эпопею о великом переселении более чем миллиона шведов из своей голодной и безземельной страны за океан.

Негромко щелкнула калитка, этот звук магически утихомирил на время ветер, и внезапно наступила благостная тишина. По обочинам — густая трава, да и на самой дороге сквозь щебенку проросли знакомые деревенские подорожники. Машин здесь — по причинам малости острова — немного. Мы осматриваемся. Впереди — несколько аккуратных чисто скандинавских двориков с коротко подстриженными газонами и фруктовыми деревьями близ домов. На яблонях оставалось еще немало крупных румяных плодов, хотя под напором ветра то одно, то другое яблоко срывалось вниз и глухо ударялось о жесткую траву газона.

— Красота-то какая! Ни выхлопных газов, ни дыма — ничего, кроме свежего ветра да зелени. И почему люди отсюда уезжают?! Когда осознают они, что качество жизни не измеряется материальным уровнем?! Когда же наконец человек поймет, что его растущие требования — это проявление инстинкта самоуничтожения?! — В голосе моего спутника Арне Линдквиста слышится неподдельное огорчение.

Линдквист — студент и местный активист всешведской организации «Союз в защиту окружающей среды». Он, ярый сторонник идеи «нулевого прироста» в промышленности. Арне и его единомышленники требуют остановить рост потребления энергии и промышленного производства, который, по их взглядам, неминуемо ведет к трагическому кризису в отношениях между человеком и природой. Выход — создание мелких предприятий, практически не загрязняющих среду и использующих предпочтительно энергию солнца, ветра и земного тепла. Арне не любит задумываться над могуществом крупного капитала и возможной защитной реакцией монополий — он искренний идеалист, убежденный в великой силе разъяснения.

— Я вас не зря сюда привез. После обеда нам предстоит еще одна поездка. А чтобы лучше понять то, что мы увидим вечером, надо было побывать на Вене. Именно здесь можно понять, что такое Среда. Здесь человек может обрести покой, избавиться от стрессов шумного города и заняться по-настоящему созидательным трудом. Уже в средние века люди понимали это. Вы, конечно, слышали имя Тихо Браге — великого астронома, который собрал уникальные для своего шестнадцатого века данные о движении планет. На основе тех данных Кеплер создал свои знаменитые таблицы. Так вот, здесь, на этом самом острове, Браге всматривался по ночам в космическое пространство, — взволнованно говорил Арне и словно видел перед собой Вен четырехсотлетней давности.