Журнал «Вокруг Света» №08 за 1978 год

Он показал рукой на центр острова. Вскоре мы стояли возле небольшого домика-музея и круглой открытой площадки с выступающими там и сям остатками кладки. Да, здесь стояли Ураниборг и Шернеборг — замок музы Урании и замок Звезд. Отсюда с 1576 по 1596 год Тихо Браге без всяких оптических инструментов — но с поразительной точностью! — определял местоположение небесных светил. К сожалению, после короля Фредрика II, дарившего великого ученого своей милостью, на датский престол взошел Кристиан IV, и Тихо Браге пришлось эмигрировать в Прагу, где он вскоре и умер. От обоих замков практически ничего не осталось, но в музее хранится немало эскизов и рисунков, свидетельствующих о совершенном искусстве тех времен. А в 1946 году на месте Ураниборга был поставлен гранитный памятник Тихо Браге: взгляд ученого навеки устремлен к небу.

Мы продолжали путь и вскоре вышли к пристани. Пора было переправляться на континент. По дороге я узнал, что Вен, благодаря своему положению и живописной природе, привлекал внимание и морских разбойников, и августейших особ, приезжавших сюда на охоту.

Вскоре небольшой паром, набитый машинами, контейнерами, различными ящиками, уже маневрировал в узком фарватере. Совсем близко порт Ландскруны и бастионы крепости, построенной при короле Кристиане III, некогда надежно запиравшей пролив.

Днем раньше я уже побывал в Цитадели (это буквальное название крепости) и видел, что годы словно промчались стороной, нанеся ей малый урон. Да и городские власти, судя по четкому профилю кладки и земляного вала, стараются сохранять крепость, оставшуюся от беспокойного XVII века, когда местный правитель, вассал датского короля, предпочитал спокойно отсиживаться за земляным валом, рвом с водой и каменными стенами.

По прозрачной, дышащей холодом воде рва плавали утки. На дорожках, посыпанных гравием, ветер гонял желто-красную листву. Пожилой смотритель неутомимо сгребал ее и не обращал на нежданного посетителя никакого внимания. Услышав мою просьбу, он разогнулся, спокойно, буднично оглядел меня, и мы зашагали ко входу в Цитадель. Он отпер дверь, и я ступил на неровный каменный пол. Очаг, скамья для наказаний, в углу отверстие — там, внизу, каменный мешок каземата.

Когда я благодарю смотрителя за любезность, его лицо по-прежнему не выражает никаких особых чувств, хотя он и открыл музейную дверь в выходной день. Последнее, по-видимому, он не считает чем-то из ряда вон выходящим. Несколько общих фраз. Забавно слышать южношведский диалект.

В XVII веке, когда датчане отступали из этих краев, теснимые крепнущей сверхдержавой того времени — Швецией, — они оставили здесь «на память» не только крепости, но и часть своего языка.

Вечером того же дня я гулял по центральной улице Ландскруны с неизбежным для каждого шведского города названием — Кунгсгатан, улица Короля. Остановившись возле ярко освещенной витрины, я невольно прислушался к разговору двух пенсионеров. Нисколько не обеспокоенные текучей толпой, грозившей их проглотить, они невозмутимо выпевали «нешведские» дифтонги и стрекотали картавыми «р», свойственными только крайнему югу Швеции. Этот диалект — предмет вечных шуток со стороны остальных шведов. Но шутки незлые, а сам диалект удивительно живуч. Вспомнив Крепость, я спросил себя, что же окажется долговечнее — материя камня или материя языка?..

Послышался визг из кучки школьников, разместившихся на корме. Одновременно и мне в лицо ветер плеснул добрую пригоршню соленой воды.

— Представляю, как им было интересно на острове, — сказал я, кивнув на детей.

— Это верно, но только сейчас им в, школе нужно быть, а школа закрыта. Эти школьники — из Текоманторпа возле Ландскруны, куда мы направляемся. Часть их еще не приступила к занятиям. Вы, наверно, слышали... — Арне замолчал, а в моей памяти вереницей побежали аршинные газетные заголовки: «Бочки с ядом», «Вся местность заражена!», «Шведское Севезо»...

В нескольких километрах от Ландскруны машина пронеслась по последнему «лепестку» развязки и вскоре катила вдоль длинной ограды. Поселок Текоманторп, фабрика «БТ Чеми». За забором люди в скафандрах, напоминающих космические. В челюстях подъемника проржавевшая железная бочка. Порыв ветра доносит резкий зловонный запах...

История, как мне рассказал ее Арне и как я освежил в памяти по газетам, вкратце выглядит следующим образом.