Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год

  

Памятник Афанасию Никитину работы скульптора Сергея Орлова открыли на высоком берегу Волги в Твери (тогда — Калинине) в 1955 году 

Море третье, черное

Трудно сказать, что за переворот случился в душе Афанасия во время паломничества, но сразу после него в Бидаре его вдруг охватывает печаль. Он словно впервые задумывается о том, что живет среди иноверных, а праздников и обрядов христианских не соблюдает. Не зная точно, когда должен наступить Великий пост, Никитин попытался высчитать его приблизительно, взяв за основу мусульманский праздник курбан-байрам, которому предшествовал пост (ураза), и стал поститься вместе с мусульманами. Но от этого на душе у русского стало еще хуже: «…Погибла вера моя, постился я бесерменским постом». Он мучительно размышляет о том, как вернуться на Русь: обратно через Ормуз или на юг — через Каликут (Кожикоде), затем на Цейлон, где «на горе высокой лежит праотец Адам», оттуда — через пристани Бенгальского залива в Пегу (Бирму), а после — вообще в Китай, где «делают фарфор и продают его на вес, дешево»!

Однако путь через Ормуз стал очень опасен: «…повсюду усобица князей повыбивала». Если присоединиться к паломникам, идущим в Мекку, — окончательно погубишь душу…

Встретив на чужбине пятую Пасху, Никитин наконец перешел от размышлений к делу. Через Гулбаргу и крупный порт Дабхол на Аравийском море он отправился обратно на север. Плыть ему вновь пришлось на индийском паруснике, и вновь видел он на пути много неведомого дотоле. Через месяц плавания появились «горы Эфиопские» — гористый берег полуострова Африканский рог (на стыке современных Эфиопии и Сомали), где «много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили». Оттуда шли до Маската, затем до Ормуза. Оттуда Афанасий поспешил уже по суше — через Иран до Тебриза. Там снова путь преградила война: местный правитель Узун Хасан-бек сражался с турками. Посетив мельком ставку этого князя, наш герой сумел в итоге через город Эрзинджан добраться до Трабзона (Трапезунда), где напоследок власти «много зла причинили: добро мое все велели принести к себе в крепость, на гору, да обыскали все. И что было мелочи хорошей — все выграбили. А искали грамоты, потому что шел я из ставки Узун Хасан-бека». Видимо, Никитина под горячую руку приняли за тебризского шпиона. Но все же он сел вновь на корабль и «божией милостью дошел до третьего моря — Черного». Дважды из-за штормов и сильного ветра корабль возвращался в Трабзон, а затем из-за непогоды был вынужден зайти в Балаклаву. Оттуда через Гурзуф Афанасий наконец добрался до Кафы. Здесь записки завершаются: «Милостию Божией прошел я три моря. Остальное Бог знает, Бог Покровитель ведает».

Теперь, более чем 500 лет спустя, ведаем и мы…

Как торговали в средние века?..