Журнал «Вокруг Света» №09 за 1980 год

Основной район исследований был выбран в центральной части Красного моря. Первым туда отправился «Профессор Штокман». Геологам и геофизикам этого судна предстояло провести детальные работы в заданном районе и получить, в частности, подробные карты рельефа и толщины осадочного покрова. Флагман экспедиции «Академик Курчатов», чтобы попасть в Красное море, должен был на пути из Калининграда обогнуть Европу. 18 декабря 1979 года «Академик Курчатов» вошел в воды Красного моря. Плавание там считают изнурительным. Очень высокая температура воздуха держится и днем и ночью. Правда, в зимние месяцы дышать легче: относительно прохладно, воздух редко нагревается выше 30 градусов. Нам пришлось работать в красноморских тропиках почти шесть недель, и никто от жары не страдал. Но гидронавты, опускавшиеся в «Пайсисе» в самом теплом море планеты, выходили из аппарата мокрые от пота. Феномен Красного моря в том, что оно одинаково теплое и на поверхности, и на глубинах, где температура не падает ниже. Двадцати одного градуса.

22 декабря наш «Курчатов» пришел в район работ экспедиции около 18 градуса северной широты, где встретился с авангардным судном «Профессор Штокман». Его геологи и геофизики уже неделю трудились в Красном море и поднакопили не только карты, характеризующие район исследований, но и поднятые со дна моря образцы — в основном вулканического происхождения. Среди них были породы, свидетельствующие о существовании на дне гидротермальной деятельности, — известняки, пропитанные железистыми растворами.

Как уже говорилось, Красное море — щелевидное узкое море. Но с точки зрения геолога, оно еще уже, и лишь глубоководную его часть шириною не более 60 миль можно назвать настоящим морем. Дело в том, что широкий шельф — это затопленные части аравийской и африканской континентальных плит, обрывающихся к более глубокой центральной части моря так называемыми соляными уступами. Именно на соляных уступах и были осуществлены погружения «Пайсиса» в Красном море.

Интерес к соляной толще, залегающей по обе стороны от желоба Красного моря, очень велик. Считается, что обогащение вод знаменитых красноморских впадин солями происходило и происходит за счет этих отложений, обнажающихся на уступах. А поскольку здесь же залегают обогащенные металлами верные илы, то становится понятным, почему воды красноморских впадин называют «коктейлем из металлов».

Первое же погружение «Пайсиса» у западного соляного склона принесло неожиданный результат. «Посадив» аппарат на ровное илистое дно, гидронавты вышли к вертикальной массивной стенке, о существовании которой даже не догадывались. Они надеялись на данные эхолота, а этот прибор — из-за особенностей отражения от дна и распространения зондирующего импульса — ее никак не смог «увидеть». На стенке гидронавты уже своими глазами рассматривали нависающие над бездной карнизы из плотных известняков. Таких карнизов не наблюдал еще ни один геолог, потому что Красное море особенное: в его водах много растворенного кальция, который активно осаждается на выступах подводного рельефа.

Явных выходов солей под водой в районе наших исследований мы не обнаружили. Однако известно, что соляная толща выходит даже на поверхность некоторых островов эфиопского архипелага Дахлак. На один из них — остров Харат — нам удалось высадиться.

Плоский и пустынный, сложенный ракушечным известняком, он протянулся с севера на юг узкой полоской суши среди зеленоватых вод моря. Северная часть его совсем лишена растительности, на юге есть рощи. Одинокая деревушка, рядом — искусственный водоем... По острову бродят одичавшие козы... Верблюд, неподвижно стоящий на открытом пространстве, где на желто-коричневом песке поблескивают беловатые полосы солончака...

Соляные уступы — это границы между погруженными материковыми плитами Африки и Аравии. Магнитологи экспедиции определили их возраст по магнитным аномалиям — примерно три миллиона лет. Собственно рифтовая зона Красного моря, расположенная между уступами, много моложе, а рельеф осевой части рифта, шириной в 10—12 километров, образовался во времена фараонов или даже позже, чуть ли не в современную нам эпоху.

Перед нашими подводниками стояла важная задача: обнаружить проявления на дне моря гидротермальной деятельности, свойственной для океанических рифтовых зон. С борта «Профессора Штокмана» геологи, используя драгу, нашли породу со следами этой деятельности на склоне одной из гор в центральной части полигона. Но с «Пайсиса» увидеть что-нибудь подобное до времени не удавалось, и акванавту Ю. А. Богданову перед очередным погружением было дано конкретное задание: «Найти гидротерму!» Проблема сложная: ведь обзор под водой ограничен, а гидротермальные проявления имеют обычно локальное распространение. Вначале, работая на склоне горы, подводники видели только дикое нагромождение крупных блоков, разбитых трещинами, выходы базальтовых лав, карбонатные корки и натеки, часто покрытые черной марганцевой пленкой. Но где же гидротерма? Поднялись по склону вверх до выровненной поверхности горы, и... — удача!