Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год

Нити добрососедства связывают два государства: еще в 1925 году СССР заключил с Норвегией Договор о торговле и мореплавании, который до сих пор регулирует наши торгово-экономические отношения. Из Советского Союза в страну фьордов поступают нефть и нефтепродукты, апатитовые концентраты, автомобили, станки, оборудование. Норвегия, поставляет нам бумагу и пергамент, целлюлозу и химические товары, суда, вычислительные машины.

С весны 1982 года трейлеры фирмы «Войккос транспорт» перевозят норвежские товары в поселок Никель Мурманской области. Возвращаясь, мощные грузовики доставляют лесоматериалы в Киркенес. Никель и Киркенес города-побратимы. «Знаменательным» назвал открытие сухопутной торговой артерии между ними К. Карлстад, директор норвежской фирмы «Поморнордиктрейд», ибо в этом событии он видит возрождение древней «поморской торговли». Но дело тут не только во взаимной торговой выгоде. По словам Н. Ульсена, бургомистра коммуны Сёр-Варангер, центром которой является Киркенес, многие местные жители смогут получить работу на строящихся на территории коммуны разгрузочных и погрузочных предприятиях, а ведь это положительно скажется на занятости северян.

После первой — еще по пути на север — краткой стоянки в Хаммерфесте я ломал голову над тем, что, собственно, дает ему право считаться городом. Конечно, эту узкую, прижатую горами к морю полоску суши на острове Квалёйа не назовешь и сельской местностью — нет тут ни срубных жилых построек — стюэ, ни амбаров — лофтов, ни сараев — стаббюров, без которых не обходится ни один норвежский хутор —горд.

Но разве это город — несколько десятков каменных, в основном двухэтажных, похожих на кубики домов да две церквушки?

Однако спешить с выводами в Заполярье неуместно. Из порта виден лишь приморский район Хаммерфеста, остальные отделены друг от друга скалами и бухтами. Оказалось, в этом городе с восьмитысячным населением есть и четырех-пятиэтажные дома, и нарядные, чистые улицы. И почти двухвековая, полная крутых поворотов история. Ее я узнал в Королевском историческом обществе Белого медведя, разместившемся в первом этаже ратуши.

— С давних времен,— сообщила секретарь общества фру Хильде Эриксен,— в этот порт заходило множество русских судов. Привозили они ржаную муку и пеньку, которые меняли на рыбу и рыбий жир. Вот эта торговля и позволила местным жителям еще в 1789 году добиться для Хаммерфеста статуса города. Потом торговля пошла еще бойчее. В 1882 году, например, тут побывало 82 купеческих судна. Из них 64 — под русским флагом. За тот же год из Хаммерфеста в Россию было вывезено 733 тонны сушеной и 31 тонна соленой рыбы, 11 тонн ворвани.

Кстати,— продолжала фру Эриксен,— не в последнюю очередь благодаря выгодным коммерческим связям с Россией город получил возможность в 1890 году первым в Европе осветить свои улицы электричеством: для Заполярья это было огромное событие! Однако в том же году город — тогда весь деревянный — был почти полностью уничтожен пожаром.

Спустя полвека на Хаммерфест обрушилось бедствие, перед которым померкли все известные в его истории беды: зимой 1944/45 года город был стерт с лица земли фашистскими оккупантами, отступавшими под ударами Красной Армии.

Рассказ Хильде Эриксен мгновенно оживил в моей памяти разговор с Василием Федоровичем Чибисовым:

— ...Гитлеровцы дрались яростно, цеплялись за каждый участок дороги к Киркенесу. Город был превращен в крепость, которую удерживали отборные части вермахта и эсэсовцы. Это и понятно —- провинция Финнмарк имела для Гитлера стратегическое значение, контроль над ней позволял держать под прицелом морские подступы к Мурманску.

Чтобы обойти фашистов с фланга, надо было форсировать фьорд, а ширина его около двух километров. На рассвете 25 октября 1944 года, после артподготовки, наш батальон амфибий двинулся на штурм Киркенеса. Нужно было спешно переправить через фьорд пехоту.

Фашисты укрепились на вершинах скал, строчили оттуда по фьорду из станковых пулеметов. Половина экипажа моей машины погибла. Но сама амфибия оставалась на плаву.

Успех операции казался совсем близким. И тут начался отлив... Амфибии, следовавшие сзади, оказались зажатыми среди валунов, до того скрытых водой...

Вот какой сюрприз подкинул нам фьорд. Но мы все-таки его форсировали. 25 октября, через три дня после того, как наши части вышли из Никеля на границу с Норвегией, Киркенес мы взяли...

— Как он выглядел?

— Дотла сожженным. Когда немцы отступили, в городе осталось два-три десятка домов. Наши солдаты стали помогать норвежцам сооружать времянки, делились с ними солдатским пайком, медикаментами.

— А как встретило вас местное население?

— Без страха. Помню, навстречу вышли симпатичные, опрятно одетые люди. Они старались показать свое гостеприимство, хотя у них самих крова над головой не осталось. Мы расположились на ночлег в сопках.

8 февраля 1945 года, выступая по лондонскому радио, лейтенант норвежской армии, впоследствии знаменитый исследователь Тур Хейердал сказал: