Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год

По инициативе Дарвиновского центра на островах расставляют фанерные щиты с надписями на многих языках: туристов просят не вытаптывать растительность, не приближаться чрезмерно к животным и птицам, не пугать их, не кормить. Увы, предупреждения действуют не всегда.

Сдержать иностранный туризм трудно по множеству причин. Некоторые островитяне, например, быстро усвоили, что туризм — курица, несущая золотые яйца. Обслуживание иностранных туристов породило вкус к легким деньгам. Потому возросло давление на правительственные учреждения и Дарвиновский центр со стороны туристических компаний.

С одной стороны, правительство формально запретило строительство на Галапагосах новых отелей, ограничило рекламу островов и их фауны, регулирует доступ туристов. Но туристическим бизнесом живут не только компании, организующие поездки на острова. Единственная авиакомпания, самолетам которой разрешено летать на Галапагосы, это ТАМЕ — «Эквадорский военно-воздушный транспорт». С 1978 года, когда открылось регулярное сообщение между Гуаякилем и Бальтрой, ТАМЕ выполняет ежегодно более ста рейсов!

В Пуэрто-Айоре я познакомился с владельцем шхуны «Нептун» сеньором Маккиавело, собеседником интересным и обходительным.

— Туристский поток на Галапагосы течет круглый год, но разгар сезона — с октября по июнь,— рассказывал Маккиавело.— Нам приходится труднее, чем другим компаниям. Мы только-только начинаем осваивать рынок. «Метрополитен» же располагает сетью агентов по туризму и в Кито, и в Гуаякиле.

Монопольное, в сущности, положение компании «Метрополитен туринг» позволило ей добиться от властей — вопреки действующим запретам и, разумеется, «в порядке исключения» — разрешения на строительство в Пуэрто-Айоре гостиницы на тридцать номеров.

...С утра отправляемся с Хорхе Ариасом, почтовым служащим, моим постоянным спутником, в управление Национального парка.

Во дворе гостиницы «Галапагосы» сталкиваемся нос к носу с ее владельцем Нельсоном. Высокий, седой, сухопарый, сохранивший фигуру легкоатлета.

Я спрашиваю, как обстоят дела с туризмом.

— Жаловаться не приходится,— оживляется Нельсон.— У меня в отеле тридцать мест, и свободных почти не бывает. Сейчас вот занялся расширением гостиницы.— Он кивает на кучи песка и щебня возле дорожки.— Сколько стоит номер? 600 долларов в неделю с туром через «Метрополитен». Я живу в Пуэрто-Айоре больше двадцати лет. Но дела пошли хорошо только после того, как сюда стали регулярно летать самолеты ТАМЕ.

— У вас и радиостанция есть? — показывает Ариас на паутину проводов над крышей дома.

— У меня все в порядке,— сухо отвечает американец и удаляется.

...Чуть дальше, на прибрежном песке, стоят десятки полузасохших деревьев. К серым камням, щедро рассыпанным между ними, прилипли тела сухопутных игуан.

Сухопутные игуаны длиннее морских — около метра и больше,— у них круглый хвост, а на лапах нет перепонок. Они обитают лишь в центральной части архипелага. Сухим зонам предпочитают влажные, но в воду не погружаются — плавать не умеют. Неповоротливые, медлительные «драконы» становятся легкой добычей одичавших собак и свиней.

— Идем же дальше,— торопит Хорхе.— Этих родичей динозавра вдоволь насмотришься у Ангемайера.

Неподалеку от зданий Дарвиновского центра стоит «Дом игуан». Его владелец — немецкий поселенец Карл Ангемайер, которого здесь зовут на испанский лад «дон Карлос». Он обосновался на Санта-Крусе до второй мировой войны. Первое время для человека общение с ящерами было забавой; теперь ежедневно больше сотни игуан направляются к дому Ангемайера и ждут, пока он вынесет им пищу.

Во дворе дома, в саду, в коридорах, даже на стенах — повсюду сидели, висели, лежали устрашающего вида, но совсем ручные «драконы». В 1970 году у Ангемайера побывал Жак Ив Кусто. Позже он писал о его доме: «Там — дух Галапагосов, который позволяет человеку и животным разделить одну и ту же среду, потому что каждый из них терпит другого и уважает его потребности».

Карла Ангемайера дома не оказалось, слуга же на вопрос, что он думает об игуанах, махнул рукой и ограничился афоризмом: «Глупее, чем кочан капусты...»

В управлении Национального парка меня принимает его руководитель Оскар Сифуэнтес. Ему лет тридцать. Гладкие черные волосы зачесаны назад, из-за стекол очков в темной оправе смотрят внимательные глаза.