Существуют подсчеты в западной прессе, какой из фестивалей группы Big Five открыл больше режиссеров, признанных мэтрами в последние десятилетия XX века. Так вот, две трети актуальных режиссерских имен сформировал Канн. Только у него в фестивальном мире есть свой — гигантский, человек в 100! — круг фирменных, можно сказать, выпестованных (и даже прикормленных) режиссеров, чьи картины при формировании программы рассматриваются в первую очередь. Но было бы наивно утверждать, будто Канн исходит из соображений чистого искусства. Он активно работает на интересы французской киноиндустрии. Французские продюсеры и прокатчики — самые бонусные в мире после голливудских. При ближайшем рассмотрении легко обнаружить, что почти в каждом фильме каннской конкурсной программы — будь он формально хоть японский, хоть тайваньский, хоть чилийский — найдется немалая доля французских денег. С их помощью давно снимают свои фильмы любимые развитой публикой американские режиссеры братья Коэн, Дэвид Линч, Джим Джармуш.
Но такая политика поддержки своих не противоречит цели фестиваля формировать кинотенденции будущего. И показывать фильмы — от «Автокатастрофы» Дэвида Кроненберга 1996 года до «Дядюшки Бунми» нового мэтра мировых киноманов таиландца Апичатпонга Вирасетакула, — которые раскалывают зал надвое: одни кричат «браво!», другие — «бу-у-у!». Как точно сформулировал в 2010 году американский Variety, истинно каннское кино — кино противоречивое.
Хуже всего Каннский фестиваль ощущает себя в ситуации, когда не видит новых радикальных кинотенденций. Теперь за идеологию Канна при все еще действующем в качестве президента 80-летнем Жиле Жакобе отвечает Тьерри Фремо. У него гигантский штат отборщиков — специалистов по кинематографу отдельных регионов. У него две комиссии советников, созданные из числа французских интеллектуалов. Но решение о показе принимает лично он.
Так вот, сейчас Фремо, не видя в кино иных живых тенденций, сделал ставку на шок и провокацию, поскольку это лучший способ занять и отвлечь профессиональную публику в момент кинобезвременья. В Канне этих лет как никогда много фильмов, во время просмотра которых некоторые зрители во весь голос орали «только не это!» и в ужасе выскакивали из зала. Вы по-прежнему утверждаете, будто понятие «Канн» ассоциируется с понятием «гламур»?
Берлинале: политкорректность прежде всего