Журнал «Вокруг Света» № 1 за 2005 года (2772)

До Клементины в жизни Черчилля с разным успехом присутствовали несколько женщин, но жена стала верной спутницей всей его жизни. Супруга подарила сэру Уинстону сына Рэндолфа, дочерей Диану, Сару, Мэриголд (которая прожила всего три года) и Мэри и, по признанию Черчилля, внесла в его жизнь размеренность и спокойствие.

Самой же леди Клементине позавидовать труднее: ей достался муж с тяжелым характером, закоренелыми дурными привычками, патологической несобранностью и маниакально–депрессивной нервной организацией.

Знаменем сэра Уинстона была фраза: «Пять-шесть сигар в день (на самом деле – 8—10, а то и все 15!), три-четыре стакана виски и никакой физкультуры!» К сигарам он пристрастился на Кубе, откуда и заказывал их потом в неимоверном количестве (спокойно себя чувствовал, лишь имея запас в 3—4 тысячи штук). Сигару изо рта почти не вынимал: забывая зажечь – просто жевал табак, куря – ронял пепел где попало, а засыпая с непотухшей – прожигал насквозь сорочки и брюки (Клементина шила мужу специальные нагруднички, пытаясь спасти от гибели хотя бы часть гардероба). Ущемлять себя в праве курить где угодно и когда угодно Черчилль не считал нужным: для межконтинентального авиаперелета заказал специальную кислородную маску с отверстием для сигары, курил за завтраком у не выносившего табачный дым короля Саудовской Аравии.

Сэр Уинстон вообще никогда не считался с обстоятельствами. Инспектируя колониальные войска в Африке, где солдатам выдавали флягу воды на день, он распорядился опустошить паровой котел паровоза, как только ему приспичило принять ванну.

Еще Черчилль обладал потрясающей способностью любую неприятность оборачивать с пользой для себя. Когда в 1931 году он отправился в США читать лекции, то в Нью-Йорке – из-за рассеянности ли, привычки к левостороннему движению, или потому что тот декабрьский день был под номером 13, – сразу угодил под машину. А едва оправившись после 15 переломов, надиктовал журналу «Кольерз» статью «Мои нью-йоркские неприятные приключения». Это ироничное эссе, перепечатанное чуть ли не всеми американскими газетами, принесло автору две с половиной тысячи долларов (гонорар целиком окупил стоимость трехнедельного послебольничного отдыха Черчилля с женой и дочерью на Багамских островах) и обеспечило лектору отличный промоушн.

В английском обществе говорить о деньгах вообще не принято. Черчилль же любил подсчитывать вслух как затраты на свои сигары, так и суммы выигрышей в казино (азартный игрок, он всегда ставил на цифры «18» и «22» – годы рождения младших дочерей). И обожал вгонять в краску других – мог прилюдно осведомиться у великого актера о размере гонорара, полученного им за роль Черчилля в военном кинофильме, а услышав весьма весомую цифру, пробурчал: «За такие деньги я сыграл бы сам себя гораздо лучше!»

О чрезмерном чревоугодии Черчилля красноречиво свидетельствуют его портреты и фотографии: гурман и эпикур он был отменный. Во время Ялтинской конференции сэру Уинстону столь полюбилась высокогорная форель, ежедневно поставляемая на его кухню в Воронцовский дворец, что он подарил свои золотые часы ответственному за это дело сотруднику НКВД. А верность Черчилля шотландскому виски, французскому коньяку «Наполеон» и армянскому «Двину» сегодня была бы расценена как явно проплаченная реклама.

Совсем непоборимые приступы обжорства одолевали сэра Уинстона в пору «набега черных псов», как он называл периоды депрессии, в которую впадал всякий раз, оставаясь не у дел. В эти тяжелые годы Черчилль спасался коллекционированием: собирал гильотинки для обрезания сигар, пепельницы, модели автомобилей. А то искал себе любое заделье, вроде стрижки газона и рисования пейзажей, или в сотый раз смотрел любимый фильм «Леди Гамильтон». Перед войной у Черчилля появился говорящий попугай Чарли, на котором сэр Уинстон «заземлялся», на все лады матеря вслух нацистского фюрера. И сегодня 105-летняя попугаиха, живущая в оранжерее графства Суррей, ошарашивает публику голосом Черчилля, кричащего: «Гитлер!.. твою мать!»

От победы к поражению

В годы Второй мировой войны в характере Уинстона Черчилля полной мерой возобладал картежный игрок: он постоянно лавировал, блефовал, делал рисковые и не всегда оправданные ставки. Сначала приватно переписывался с Муссолини, уговаривая того сохранять нейтралитет, потом уповал на советскую Россию, видя в ней единственную возможность сдержать нацистскую агрессию. Итальянского дуче не уговорил, и у Сталина были другие интересы – тайный сговор с Гитлером, по которому ряд европейских государств заранее был отдан на откуп фашистам.