Журнал «Вокруг Света» №10 за 1988 год

Около двадцати лет работает клуб «Акванавт» при Ворошиловградском машиностроительном институте. Члены его — студенты, преподаватели, инженеры и рабочие, энтузиасты подводного спорта. Шесть сезонов аквалангисты работали в Карадагском заповеднике по программам, составленным биологами, на дне Черного моря нашли самолет Ил-2, сбитый в неравном бою во время войны,— ныне он находится в мемориале Малой земли, со дна Плещеева озера подняли торпедный глиссер, который стоит теперь в музее Переславля-Залесского... И вот новая экспедиция — на Балтику, на остров Сааремаа. В ней принимали участие, кроме Ворошиловградцев, аквалангисты из Киева, Севастополя, Стаханова, Красного Луча и других городов. Рассказывает об экспедиции ее начальник, человек, по инициативе которого был в свое время и создан клуб «Акванавт».

С Ирбенского пролива лениво накатывала мелкая холодная волна. На камнях возле маяка расселись чайки. Гасло, но не темнело небо: белая ночь стояла над островом Сааремаа. Наконец-то мы на месте. На земле легендарной 315-й подземной артиллерийской батареи. Целый год мы шли к этому дню, чтобы открыть тайну ее затопленных казематов...

Наша экспедиция началась с того, что в марте 1986 года Леша Морозов, член клуба, прислал из Севастополя шестой номер «Работницы» за предыдущий год. Никто не удивился тому, что Леша «подкинул» идею: у нас в клубе принято генерировать идеи всем, а не только совету клуба. Статья называлась «Тайна острова». Прочитал и удивился: как же я ранее ничего не знал о 315-й артбатарее на острове Сааремаа? Ведь она сражалась, даже будучи в глубоком тылу врага... А говорят о ней мало, видимо, потому, что батарея затоплена. Ни войти, ни посмотреть. Если бы удалось осушить ее подземные казематы — открылась бы новая страница войны...

Через несколько месяцев я был уже в Таллине, а вскоре и на острове Сааремаа. На батарею поехал с моим старым приятелем Ильмаром Юриссоном, который работал тогда на острове в Западно-Эстонском филиале республиканского реставрационного управления. Он рассказал, что артбатарея — это не локальный объект, как думал я, а комплекс подземных сооружений — многоэтажные казематы, стальные башни, громадные пушки, и расположены они в примерно, равностороннем треугольнике со стороною более километра. Кругом лес, выросший, по-видимому, уже после войны. На командном пункте я обратил внимание на вход: две подземные бетонированные галереи — потерны,— не полностью залитые водой. И еще бетонированная прямоугольная шахта на склоне холма. И там вода; ее уровень метра на два ниже верхней кромки шахты, но, похоже, выше уровня дороги, по которой мы приехали. Быть может, это оптический обман. На поверхности темной, но чистой воды в шахте плавала змея, упала сюда, вероятно, случайно, а подняться по гладкому бетону невозможно. Гадюка. Движения замедленные, почти околела. Спрашиваю:

— А что, змей здесь много?

Порядочно.

Вопрос с экспедицией еще не решен, а уже первый оргвывод: «В список медикаментов экспедиции включить антигюрзин».

Да... Батарея... Затопили ее наши бойцы в 41-м. Но как — никто не знает. Говорят, немцы два года пытались осушить ее, пускали красители, надеясь обнаружить ток воды. Безрезультатно. И после войны, рассказывают, были попытки — и опять безуспешные. Пожалуй, это дело нам по плечу, ведь мы выполняем работы на профессиональном уровне, и, кроме того, заманчива мысль вернуть эти сооружения истории...

Вернувшись в Кингисепп, подписал договор о содружестве с Западно-Эстонским филиалом республиканского реставрационного управления. По договору, мы должны выполнить все поисковые подводно-технические работы, найти источники затопления батареи, заблокировать их и с помощью предоставленных нам водоотливных средств осушить батарею. Все работы — на общественных началах, срок работ — лето 1987 года. На подготовку оставался ровно год...