Журнал «Вокруг Света» №10 за 1989 год

Наблюдательный дипломат Ибн-Фад-лан рассказывает, что ни один чужестранец не мог проехать через степи, не став другом одного из кочевников. В случае болезни верблюдов или нужды в деньгах купец брал у него все, в чем нуждался. Кочевник получал в подарок одежды, перец, изюм. На обратном пути купец возвращал долг. Если же купец умирал в дальней дороге, то кочевник встречал караван его соплеменников и беспрепятственно забирал свою долю. Так в древности поддерживался торговый путь через степи. Караваны всегда могли рассчитывать на помощь и поддержку кочевых племен, хотя не исключалась и встреча с пиратами пустыни, жившими в то время на территории современного Казахстана. Представители разных традиций и вероисповеданий находили общий язык, люди помогали людям. Иначе трудно объяснить существование «шелкового пути» из Китая в Европу или пути из Багдада на Среднюю Волгу, в Булгар и далее в Скандинавию.

Для меня фраза Ибн-Фадлана о друге-кочевнике приобрела вполне реальный смысл. Около пятисот километров по степям Гурьевской и Уральской областей проехал я от кочевья к кочевью на попутных водовозах и бензовозах, там, где автомобильных дорог вообще не значится. Но, погостив в одной казахской семье, я «стал другом» всей степи. Мне уже не нужно было беспокоиться о проводниках, ночлеге и пище. «Степь» включила меня в традиционную систему кочевого образа жизни, предоставив свои ресурсы для выживания, но при этом потребовала соблюдения определенных ритуалов. Аналогичную ситуацию описывает Плано Карпини, посланник римского папы, семьсот лет назад странствовавший в этих местах.

Скоро ли конец путешествию? В Уральске, за четыреста километров до долгожданного Булгара, я получил открытку от второй группы, из которой узнал, что ребята заболели и сошли с маршрута. «Путешествуя, не только расширяешь познания, но и испытываешь судьбу»,— снова пришли на память слова Саади.

На одной из дорог под Уральском произошел следующий случай. Я сидел на краю дороги, пил чай и писал дневник. Солнце клонилось к закату. Проехал КамАЗ с узбекским номером и посигналил мне, приветствуя. Через час я обогнал его на легковом автомобиле, помахав рукой водителю КамАЗа. И вот я снова сижу на обочине, пью чай и записываю только что услышанный рассказ о казахской свадьбе. Солнце почти спряталось за горизонт, через полчаса нужно ставить палатку. Подъезжает знакомый КамАЗ. Вижу смеющиеся лица молодых людей. Все трое выскакивают из кабины — в глазах светится удивление. Знакомимся: двое казахов и кореец. Они приносят душистую дыню, и начинаются взаимные расспросы. Машина следует из Бухары в Нижнекамск с грузом дынь. Узнав, что я побывал в их родной Бухаре и пересек степи Казахстана, они без слов забирают меня с собой.

Я люблю ночные поездки, такие ситуации в путешествии близки к моменту истины. Пространство теплой кабины объединило нас. Шел откровенный разговор. О разном. Я узнал, что 18 тонн груза — «левый» товар, и обычная выручка от такой поездки составляет 18—20 тысяч рублей. И мог спросить, как и на что они потратят вырученные деньги (в условиях нетоварного социализма). Чтобы так организовать торговлю дынями, требуются профессиональные навыки и знание ситуации не меньше, чем в моих занятиях историей. Машина мчалась сквозь ночь, мимо мелькали дорожные лозунги с призывами честно трудиться. Плакатов, призывающих развивать частную инициативу, я ни разу не встретил за все путешествие. Странствия определенно расширяют кругозор и дают пищу для новых размышлений...

Я прибыл в места, где некогда происходили удивительные события. На Средней Волге, в Булгарии, Ибн-Фадлан встречался с русами, которые приплывали сюда на своих кораблях для торговли. У Ибн-Фадлана есть интереснейшее описание похорон знатного руса. Этот обряд длился десять дней и закончился сожжением корабля, руса и девушки, добровольно принявшей смерть. Над сожженными русы насыпали огромный курган. Вполне возможно, что этот курган мог сохраниться до наших дней. Обнаружить древний холм было более чем заманчиво. Не жаль затраченного времени на изучение старых карт и археологической литературы. В результате поисков мы установили, что в окрестностях Булгара с незапамятных времен существовал грандиозный курган. На берегу Волги, в деревне Балымери, и сегодня можно увидеть остатки некогда величественного холма. Местные жители называют его «Шелом». Сто лет назад этот курган имел высоту до 10 и диаметр около 150 метров. Время не пощадило курган — наступающие овраги поглотили его большую часть. Впрочем, не исключено, что холм руса, возведение которого наблюдал Ибн-Фадлан, исчез давно, размытый бурными половодьями на Волге. И все же символической точкой окончания маршрута была выбрана деревня Балымери.