Журнал «Вокруг Света» №10 за 1989 год

Назавтра, в субботу, Джастин Уилсон стал организатором нашей программы в Нашвилле. Он появился в гостинице «Вандербилд-Плаза» в широкополой черной шляпе из мягкого пластика, наподобие тех шляп с дырочками, что носят у нас пенсионеры, в белой рубахе и легких брюках (маленькие зебры, скачущие по светло-зеленому полю.) Этот сугубо неофициальный наряд завершали туфли на босу ногу и пара часов на правом запястье.

Когда мы, заинтригованные его обликом, разместились в автобусе, Джастин громко объявил, что обещает советской делегации замечательный уик-энд, поскольку сегодня припекает настоящее апрельское солнце. Он помахал шляпой, расстегнул еще одну пуговку на рубахе и сказал затем, что в такую погоду особенно прекрасен Нашвилл — лучший город Америки, а возможно, и всей земли, поскольку это родина кантри-мьюзик, здесь единственный в мире музей «кантри», единственный в мире театр «кантри» и вообще нашвилльцы немного чокнулись на «кантри» — каждый второй играет в оркестре или сочиняет песенки, а знатоки жанра все как один.

Тут наша кавалькада, состоящая из небольшого автобуса местной туристской компании «Кантри энд вестерн турз» и длинной, как крейсер, полицейской машины, двинулась на поиски удовольствий. Ради полноты картины следует добавить, что шофер Рик Лейн, представляясь нам, не забыл упомянуть, что он сочинитель и играет на банджо.

Осталось неизвестным, на каких музыкальных инструментах играли наши спутники из голубой полицейской машины. Но поклонниками «кантри» они были наверняка. Эти корректные ребята оказались офицерами службы безопасности местной полиции, о чем они доверительно сообщили любопытствующим. Амуниции на них стало меньше, чем вчера. Однако процесс разоружения эскорта не сопровождался иадением уважения к гостям. Напротив, я заметил, что офицеры полиции охотно позволяли дамам из нашей делегации вести с ними светские разговоры и даже называть себя по именам.

...Кавалькада въехала в даун-таун, как называют в Америке старые городские кварталы. Нашвилльский даун-таун — это лавчонки и забегаловки, размалеванные вывески и разрисованные спреем стены, дремлющие на солнышке старики и пританцовывающие негритянские юноши с наушниками, прокопченные строения времен промышленного бума и речка Кэмберленд с медленной желтой водой. На западном ее берегу пионеры возвели в 1780 году форт Нашборо, и теперь экзальтированные туристы, осматривая восстановленную крепость, вполне могут вообразить себя мужественными первопоселенцами, ищущими укрытия от стрел и томагавков индейцев.

К сожалению, мое предложение прогуляться два-три квартала пешком не вызвало отклика у хозяев. Вероятно, они боялись провокаций («наши» офицеры в порыве откровенности раскрыли свое задание: нейтрализовать возможную негативную реакцию нашвилльских обывателей на пребывание советской делегации), а возможно, хозяева просто стыдились этого отставшего от электронно-бетонного прогресса уголка города, как стыдимся совершенно напрасно и мы показывать иностранцам закоулки Арбата...

Ну, бог с ним, с даун-тауном. Музей кантри-мьюзик действительно стоил того, чтобы именно его посетить в первую очередь. Официально это учреждение культуры, расположенное на 16-й авеню, именуется так: «Зал славы и музей кантри-мьюзик». Джастин был вполне удовлетворен произведенным эффектом и гордо поглядывал на переходящих от витрины к витрине гостей, обращая внимание на наиболее выдающиеся экспонаты.

Да, здесь действительно можно найти все, что имеет отношение к истории развития этого своеобразного музыкального направления, которое зародилось, как сообщил директор Билл Айви, среди английских и шотландских первопоселенцев и окончательно сформировалось в конце прошлого столетия. Черный лаковый лимузин Элвиса Пресли среди хрупких скрипок и мандолин заставил, правда, вспомнить пословицу о слоне в посудной лавке, но его присутствие свидетельствовало, что мы находимся именно в Америке, где поклонение кумиру приобретает почти религиозный характер. Родоначальник многих современных музыкальных форм, соединивший традиции «кантри» и музыки афро-американцев, Пресли почитаем и сегодня — в Нашвилле, например, существует несколько клубов его имени.