Журнал «Вокруг Света» №11 за 1977 год

Правила соревнований достаточно просты: команда, которая сумеет первой пересечь туда и обратно реку Св. Лаврентия у городка Леви, неподалеку от Квебека, считается победительницей. На первый взгляд задача не столь уж трудная для пяти опытных гребцов, составляющих экипаж каноэ, ибо ширина реки в этом месте всего три четверти мили. Но, как полушутя-полусерьезно утверждают квебекцы, главное вовсе не в том, чтобы занять призовое место: возвращение к месту старта уже само по себе вполне заслуженная награда для спортсменов. Ведь в феврале, когда проводятся соревнования, 20-градусные морозы одевают реку Св. Лаврентия ледяным панцирем. И только посредине в результате совместных усилий океанских судов, поднимающихся к Монреалю, и прилива, дважды в сутки достигающего 6-футовой отметки, остается некое подобие чистой воды, по серо-свинцовой поверхности которой стремительно плывут большие льдины. Каноистам же во время соревнований, помимо этого адского крошева, нужно еще четыре раза преодолеть полосу берегового припая!..

— «Только сумасшедший может по собственному желанию ввязываться в такую авантюру», — заметил стоявший чуть в стороне толстяк, поглядывая в мою сторону. Судя по количеству фото- и киноаппаратов, это был приезжий американский турист, — рассказывает журналист Ник Карас. — Я демонстративно отвернулся, сделав вид, что поглощен наблюдением за тем, как Франсуа Лачанс и три его брата готовят каноэ. Мишенью же столь нелестных высказываний я стал потому, что упросил Лачанса взять меня в состав его экипажа на тренировку.

Правда, Франсуа настоял, чтобы я сначала выступил в роли балласта, сидя, по возможности, неподвижно на дне каноэ.

— Если душа не уйдет в пятки, на обратном пути доверю тебе весло, — пообещал капитан.

Стартовой площадкой служил крутой, покрытый снегом береговой откос у лодочного затона. Для победы в соревнованиях нужны прежде всего скорость и физическая сила. Плюс мастерство капитана-рулевого.

Едва я устроился на дне каноэ и покрепче ухватился за борта, как почувствовал, что стремительно несусь куда-то вниз и вперед. Оказывается, пока я внутренне готовился к предстоящему испытанию, Лачанс дал сигнал к старту, и теперь все четверо, схватившись за планширы, гигантскими прыжками мчались по склону. Сильнейший удар, от которого лодка, казалось бы, должна разлететься вдребезги, свидетельствовал о том, что со снега мы перешли на лед.

Не снижая скорости, каноэ на своем металлическом киле, словно сани с одним полозом, заскользило к выходу из затона. Только теперь я по достоинству оценил необычную обувь гребцов — высокие сапоги со стальными шипами на подошве, которые позволяли им бежать по льду с такой же легкостью, как если бы это была дорожка стадиона. Чувствовалось, что местами ледяной покров прогибается под тяжестью 22-футового каноэ и пятерых здоровенных мужчин. Но прежде чем он успевал треснуть, мы были уже далеко впереди.

Мелькнул выход из затона, чуть ли не мгновенно пронеслась полоса берегового припая, и вот уже под носом лодки захрустела тонкая ледяная кромка у чистой воды. В ту же секунду первая пара гребцов, тащившая каноэ за нос, каким-то немыслимым обратным кульбитом прыгнула в лодку и тут же — не пойму, как это им удалось! — очутилась на своих местах с веслами в руках. Не успели они сделать один гребок, как к ним присоединилась и вторая пара на корме.

Каноэ с сухим шелестом рассекало воду, и сквозь обшивку явственно ощущалось мелкое ледяное крошево, царапающее борта. Время от времени Франсуа оборачивался, чтобы проверить мое самочувствие, и я старался храбро улыбаться, встречая его взгляд. Впрочем, у меня действительно не было страха. Ведь экипаж Лачанса по праву считается одним из лучших на реке Св. Лаврентия. Деды, отцы и дяди этой четверки на протяжении многих лет выходили победителями в традиционных гонках. Молодое же поколение Лачансов пока дважды довольствовалось вторыми местами.

Через полчаса, когда гребцы немного устали, мы причалили для передышки к большой льдине. Влекомая приливом, она, словно могучий танк, неудержимо шла напролом сквозь шугу против течения в сторону Монреаля.

— Что ж, если не боишься, можешь попробовать поработать веслом, — предложил Франсуа.

— Конечно, нет... — обрадовался я. — В том смысле, что не боюсь, — поспешил исправить я свою ошибку, заметив улыбки на лицах Лачансов.

Десятифутовое весло, вытесанное из ели, оказалось довольно тяжелым, и мне, отнюдь не новичку в гребле, управляться с ним было трудновато. Правда, по сравнению с обычными веслами у него имелось одно большое преимущество: упираясь в льдины, оно упруго гнулось, посылая лодку вперед, но не ломалось. Едва только я приноровился к нему и вошел в общий ритм, как в голове мелькнула предательская мысль: да ведь у нас же в каноэ нет ни одного спасательного жилета! А что, если... В высоких охотничьих сапогах при таком морозе больше нескольких минут на плаву не продержишься...

— Прыгай! — прервала мои грустные размышления резкая команда капитана.