Журнал «Вокруг Света» №11 за 1991 год

Свадьба — дело серьезное. Свадьба в горах, да еще талышская, — серьезная вдвойне. Потому что у талышей устраивают две свадьбы: сперва женскую, а потом — через месяц, через год, как получится — мужскую, лишь тогда молодожены сольются в семью, и невеста получит право носить яшмаг.

Женская свадьба мне вспоминается как далекий сон, как утренний туман: я ее почти не видел. Нас пустили туда в порядке исключения, уступив настойчивости Гилала, — действительно, «вдруг корреспондент подумает, что талыши зажимают гласность». Довод решающий.

Еще днем здесь заиграла музыка, к шатру, накинутому на весь двор, потянулись люди — женщины из своего селения. Все другие гостьи соберутся вечером. Собственно, женская свадьба, по-моему, — это репетиция, примерка. Мужчинам неприлично сюда заходить, их было немного, несколько человек, самых близких родственников, которые обязаны присутствовать. Сотни две улыбающихся женщин, будто цветы, заполняли пространство под шатром. Некоторых, тех, что в возрасте, принимали в доме — под шатром для них слишком шумно. Многие женщины пришли прямо с поля, внешне непраздничные, но праздник у них был в душе, в нестерпимом блеске глаз. Смех, улыбки, будто и не было тяжелой работы.

Сперва на свадьбе положено подходить к столику, за которым восседает «бухгалтер» с солидной тетрадью, и вносить взнос (кто сколько может) на подарок молодым, а дальше — к длинным столам, к музыке, к танцам. Свадьба же!

Угощения готовили прямо на улице, под навесом. В огромных казанах томился рис, бурлило мясо. Самые вкусные в мире запахи наполняли округу. Талышская кухня — это обилие запахов. А особый вкус ей придает то, что здесь предпочитают есть руками, помогая себе лишь кусочком хлеба. Скатаешь пальцами шарик — и в рот. Ревнителям изящных манер сообщаю: талыши моют руки до и после еды.

Нам, мужчинам, накрыли в саду, в отдалении от всеобщего веселья, чтобы не опозориться в глазах соседей, а накрыли потому, что мы все-таки — гости. Вдруг кто-то заметил, что руками плов ем только я, все остальные по-европейски, ложкой. Смеялись от души. Правда, надо оговориться, свадьба эта была на равнине. В горах же такого не увидишь...

У каждого народа, как известно, по-своему зарождается семья, хотя и много общего во всех свадьбах. Так и здесь. Только из приличия отведав угощений, мы, мужчины, должны были быстро уехать. Когда проходили через двор, я успел заметить, что старые женщины праздновали в доме, на полу. Так удобнее и привычнее. На Востоке прежде иначе и не принято было. С нами ушел парень, который тихо сидел где-то у края стола, пока мы пировали. Лишь на следующий день я узнал, что он и был жених. На свадьбе он впервые издалека увидел свою будущую жену, которую очень заботливо опекали подруги. Собственно, женская свадьба, она же репетиция, в этом и состоит — в знакомстве.

В селении Хамушам, куда мы спешили, вечером начиналась настоящая свадьба. Мужская. Значит, мужчина принял решение. Но теперь присутствовать на свадьбе имеют право только мужчины, для них — угощения, музыка и танцы до полуночи.

Не стану утомлять: свадьба есть свадьба. Да еще мужская, с обильным застольем, с разговорами. Скажу лишь, меня огорчило то, что представители сильного пола не носят национальные костюмы, будто их и не существовало никогда. Стесняются, что ли? Или перестали быть мужчинами?! Не европейцы и не горцы. Не поймешь, что за люди. То ли дело прекрасные женщины. Сразу видно — настоящие талышки!

А виноваты в невыразительном внешнем виде мужчин, конечно же, женщины, им мой упрек, раз они столь нетребовательны, раз прощают мужчинам такое вопиющее безразличие к своему наряду... Известно же, мужчина — как ребенок, он всегда в руках у женщины, но никогда не подозревает об этом.

Шиндан-гала

Айдын Джаб-Иев — счастливый человек. Сам себя счастливым сделал, потому что следует Корану. А там записано, что самая большая в жизни ценность — уверенность в себе. Айдын именно такой — уверенный в себе. Я это почувствовал сразу, как только увидел его на свадьбе. Танцевал он со своим братом Назимом уж очень здорово. Оба невысокого роста, плотно сбитые, ногами на камнях они рисовали кружева, каждый шаг впечатывая в землю. Причем делали это с удовольствием, чуть сдерживая страсть...

Так угодно судьбе, после свадьбы мы поехали к Айдыну. Правильнее говорить к Айдыну-мюалиму. Ведь по специальности он физик и пользуется большим уважением у односельчан, поэтому и почетная приставка к имени, а вовсе не потому, что отец его Герой Советского Союза, и уж совсем не потому, что он директор совхоза. Директоров много развелось, но далеко не все они мюалимы.

Приехали за полночь, когда весь дом давно спал. Как доехали? Один Аллах знает и мы: ночные гонки по вертикальной стене на вездеходе. Однако все обошлось, и требовалось быстрее набраться сил к завтрашнему Дню, к новым испытаниям. Айдын-мюалим пообещал свозить на Шиндан-гала — в древнюю крепость, она на самой границе с Ираном.