Журнал «Вокруг Света» №12 за 1979 год

— Только потому, что я обладаю более чем необычными доказательствами, — стоял на своем Коллинз. Хотя он и понимал, что, будучи членом кабинета, может проявить еще большую настойчивость, тем не менее помнил, как ревниво власти штатов относятся к посягательствам на свои права и полномочия. Поэтому он старался говорить как можно спокойнее. — Вы должны изыскать возможность ознакомиться с моими материалами. Неужели ничто на свете не может заставить вас чуть-чуть оттянуть начало заседания?

— Что ж, разумеется, определенные обстоятельства... Ну вот, скажем, если бы вы могли доказать, что речь идет о каком-то жульничестве, подлоге либо заговоре против страны...

— Именно это я и намерен сделать! Я располагаю доказательствами заговора! Жизнь и смерть страны зависят сейчас от вас, и, если вы откажетесь меня выслушать, тяжесть совершенной ошибки ляжет на ваши плечи на веки вечные, поверьте мне!

Это произвело впечатление. Даффилд окинул Коллинза долгим, пристальным взглядом.

— Хорошо, — сказал он. — Я попрошу сенатора Гласса помочь мне сделать так, чтобы кворума не было еще десять минут. Киф пока проводит вас на четвертый этаж, там есть свободная комната. Сенатор Гласе и я незамедлительно присоединимся к вам. Но я от души надеюсь, господин министр юстиции, что вы действительно предъявите нам нечто весьма существенное.

— Можете не сомневаться, — заверил его Коллинз.

Они сидели вокруг стола: Даффилд, Гласе, Киф и Коллинз, который завершил свой краткий рассказ о последних словах умирающего Бакстера, о том, как он узнал о документе «Р».

— Не стану обременять вас подробностями моих долгих поисков, — закончил он. — Достаточно сказать, что сегодня ночью я раскрыл тайну. Это оказался не письменный документ, а устный план, случайно записанный на пленку двенадцатилетним внуком полковника Бакстера. Во время записи присутствовали три человека: директор ФБР Верной Тайнэн, его заместитель Гарри Эдкок и министр юстиции Ной Бакстер. На пленке, которую записал мальчик, проказничая, не понимая значения разговора, слышны голоса лишь двух людей. Для того чтобы исключить всякие сомнения в идентичности голоса Тайнэна, специалист провел экспертизу и составил заключение. Прошу вас с ним ознакомиться.

Даффилд внимательно рассмотрел документы и передал их Глассу.

— Считаете ли вы неоспоримым, что на пленке, которую я сейчас прокручу, записан голос директора ФБР Тайнэна? — спросил Коллинз. Оба лидера сената молча кивнули в знак согласия,

— Тогда слушайте. — Коллинз нажал кнопку.

Раздался голос Тайнэна:

«Мы здесь одни, Ной?»

Голос Бакстера:

«Вы просили приватной встречи, Вернон. Что может быть приватней и надежней моей собственной гостиной?»

«Это уж точно. Не зря мы тратим тысячи долларов, чтобы обезопасить ваш дом от подслушивания. Здесь мы можем спокойно обсудить наше дело».

«Какое дело, Вернон?»

«Сейчас объясню. Я обдумал и разработал последний пункт документа «Р». И мы с Гарри полагаем, что он вполне выполним и абсолютно безопасен — прокола не будет. Хочу предупредить только об одном, Ной: не вздумайте в последнюю минуту запаниковать и подвести меня. Помните, мы решили пожертвовать чем угодно — и позволю себе добавить — кем угодно ради спасения страны. И вы все время были заодно; с нами, Ной. Вы согласились, что единственное спасение в тридцать пятой поправке, что вся надежда лишь на нее. Ну так вот, нам осталось сделать всего один только шаг. И помните, вы все время были заодно с нами! Вы зашли слишком далеко, .чтобы сейчас отступиться. Обратного пути нет».

«О чем вы говорите, Вернон? Откуда это мне нет обратного пути?»

«Наступает самый ответственный момент, Ной. Как только тридцать пятая станет частью конституции, мы введем в действие документ «Р» — наш план реконструкции страны. Используя все наши законные прерогативы, предоставленные поправкой...»

«Но это же невозможно, Вернон! Ведь тридцать пятая может быть применена только лишь при чрезвычайных обстоятельствах, в случае национального кризиса. Например, мятежа, или переворота, или иной катастрофы...»