Журнал «Вокруг Света» №2 за 1994 год

– О, это давняя история, Андрэ. Когда Гроб Господень захватили турки, в Палестину двинулись крестоносцы, чтоб изгнать их оттуда. Среди рыцарей и паломников были больные, раненые. И купцы из Амальфы и Салерно основали в Иерусалиме госпиталь во имя святого Иоанна Крестителя. Было это в 1099 году от Рождества Христова.

– Давно…

– Давно, – соглашается рыцарь. – С того госпиталя и ведет свое начало наш Орден. Монахов-воинов нашего Ордена в ту пору называли иоаннитами, госпитальерами. У Ордена свои святыни – мощи правой руки святого Иоанна Крестителя, чудотворная икона Девы Марии Филермской, щепа от креста, на котором был распят Христос…

Рассказ Бастьена нарушает то буйная потасовка игроков в кости, то вскрик соседа-галерника, которому привиделось во сне что-то страшное. Андрей слушает, стараясь не пропустить ни слова.

– Неверным удалось вытеснить христиан из Палестины. Иоанниты ушли оттуда последними и обосновались на острове Родос. Построили там город-крепость с надежной гаванью. Овладели морским делом. Два с лишним века де ржали турок в страхе…

– Но все же пришлось покинуть и Родос, – продолжает рыцарь. – Случилось это в 1552 году. Слишком неравны были силы. Орден тогда обосновался на Мальте, продолжил Священную войну с исламом. Сто тридцать лет назад монахи-воины выдержали страшную осаду, когда турки высадились на Мальте. Шестью годами позже приняли участие в разгроме турецкого флота при Лепанто. Христиане тогда вырвали из рук турок скипетр моря, которым те владели столетия. Европа увидела, что турок можно побеждать на море. А ныне Орден бьется с берберами – корсарами из Туниса и Алжира. С галерой под командой мальтийского рыцаря не сравнится ни одна другая на всем Средиземном море. Принимая рыцарский сан, мы клянемся в вечной ненависти к неверным. Клянемся преследовать их всегда и везде…

Бастьен темнеет лицом.

– Почему же тогда, спросишь ты, оказался я здесь, в этой мерзкой темнице? Меня атаковали в Эгейском море сразу шесть турецких и алжирских галер. Взорвать пороховой погреб не удалось…

Вот какие они, мальтийские рыцари! Андрей с уважением глядит на Бастьена. С крестом в одной руке, с мечом в другой, бьются с нехристями…

– Царь Петр строит российский флот, – повторил он слышанное им однажды в шатре генерала Лефорта. – Говорил, мол, без флота турок из Азова не выбить. А про Орден сказал, что такой союзник был бы очень ценен.

Рыцарь кивнул.

– О планах царя Петра надо бы сообщить великому магистру. Но как? Впрочем, я веду переговоры о своем вы купе…

Выкупными делами в Стамбуле занимались посредники – греки, армяне и евреи из Галаты. Без этих ловких, продувных людей никому не обойтись. Они и менялы, и переводчики, и лекари. Через них общаются с турецким правительством послы Голландии, Англии и Франции, негоцианты из Венеции и Генуи.

Бастьен вел переговоры о своем выкупе через Панайотиса – лысого, чернобрового и чернобородого грека. После встреч с ним говорил с брезгливой миной:

– Клянется Панайотис, что, мол, гребцы на галерах и рабы на стапелях султану нужней выкупных денег. Лжет ведь. Цену набивает. Выкуп, назначенный Азизом Агой, просто непомерен. Но не век же сидеть в этой дыре.

И все-таки выкуп состоялся. Рыцаря посетил генеральный писарь Арсенала. Кузнец сбил с ног Бастьена кандалы.

– Можешь убираться на свой проклятый Аллахом утес, гяур, – сказал писарь. – И впредь не попадайся на пути победоносных галер ислама.

Рыцарь проворчал:

– Там видно будет.

Собирая пожитки, Бастьен сказал:

– Рад был бы облегчить твою судьбу, Андрэ. Но, увы, сделать ничего не могу. А о том, что ты сделал для меня, не забуду до конца жизни. Прощай!

Андрей глядел вслед рыцарю, и к горлу у него подступал комок. Один. Теперь совсем один в каменном мешке, где ни днем ни ночью нет покоя, где не смолкают кандальный звон, свист бичей, проклятия и богохульства. Где душит вонь. И откуда утрами выволакивают посинелые трупы.

Старший из черногорцев, видя слезы на его глазах, сказал:

– Не падай духом, Андрей. Найдешь новых друзей. И все может перемениться в одночасье.

Андрей вытер насухо глаза. И правда. Надо держаться. Держаться изо всех сил!

А черногорец будто в воду глядел.

Глава, в которой Андрею привалила удача

Кара Мустафа, потряхивая бичом, расхаживал по понтону. Подгонял узников, занятых очисткой днища большой галеры. С помощью заведенных на мачты канатов она была положена круто набок, так что выступила из воды добрая половина подводной части.

Это была галера самого капудан-паши. Корпус ее сработан из благородной смоковницы. Корма в золоченой резьбе. К понтону ее пригнали двести молодых гребцов в красивых куртках и колпаках – вольные люди. На ее мачте развевалось окантованное желтым шелком красное полотнище с сурами из Корана и именем султана Мустафы Второго над скрещенными ятаганами.

– Шевелись!

Рука у Кара Мустафы тяжела. Бил он хлестко, с оттяжкой.