Журнал "Вокруг Света" №3 за 1998 год

Отмершие корни и стебли этого растения превращаются в гати, способные удерживать не только человека, но и крупное животное. В сухой пустыне такие места — хорошее укрытие для зверей, особенно кабанов, охотно поедающих корни и зеленые стебли тростника.

В кратерах с крепкосоленой водой, не пригодной для растительности, образуются озерки.

Сходство гидровулканов с обычными, конечно, условное. Происхождение их связано с гидродинамическими силами — напором грунтовых вод, в то время как обычные вулканы существуют за счет происходящих в глубине земли геохимических процессов, сопровождающихся теплом. Поэтому-то вода из наиболее похожих на гидровулканы гейзеров — горячая, в то время как в гидровулканах она всегда холодная.

Гидровулканы трудно назвать полезными природными образованиями. Из-за них без толку пропадает большое количество драгоценной в пустыне воды. При ее испарении поверхность земли осолоняется, и пространство вокруг миев превращается в бесплодные солончаки.

В Северном Приаралье Тентяксор остается пока единственным местом, где есть активно действующие гидровулканы. Не исключено, что они могут существовать и в других частях этого обширного региона, но в пассивном состоянии. Наиболее вероятно, район, где они могут быть, — вдающийся в Аральское море полуостров Куланды. Именно там в начале 80-х годов мы обнаружили несколько мест, где земля буквально колышется под ногами.

Гидровулканы пока еще не обозначены даже на крупномасштабных картах. Поэтому, оказавшись в пустыне, нужно всегда помнить об их существовании.

Владимир Гарбузов

Зеленая планета: Был бы мышкой — жил бы здесь

Вопрос о летучих мышах — это с вопрос того света, пахнущий ересью. Все в этих двусмысленных созданиях, являющих собой верх противоестественности, отмечено печатью нереальности и незнания.

Летучая мышь — это химера, ужасное, невозможное существо, символ снов, бреда, призраков, болезненных видений, душевного смятения и безумия», — писал в прошлом веке французский натуралист.

Так липнет дурная слава. Эзоп еще оставил басню о жестокой войне между зверями и птицами: летучие мыши, родственные обоим, выступали то за одних, то за других — кто одолевал, конечно. Но враги примирились и дружно осудили предателей, приговорили ко мраку ночи.

А оттуда — и не выбраться черным страшилкам, уже не обелить себя в общественном мнении. Нет картины со дьяволом, чтоб у того не было таких же кожистых, перепончатых крыльев. Нет ведьмы на рисунках без свиты из летучих мышей. Зверек в дом залетел — к беде в одних странах, а в других — так и прямо к пыткам инквизиции! Кровожаден мексиканский бог в рукокрылом обличье, с жутким воем вырываются из африканских пещер духи ю-ю.

А впрочем — «если захочешь приворожить девицу, то сподобься в полнолуние подстрелить серебряной дробью летучую мышь. В ночь ущербной луны тайком ото всех ступай в овин или баньку варить летучую мышь на очаге. Когда мясо с костей отвалится, вынуть надобно косточку, и тою косточкой трижды девицу подтолкнуть, и тотчас она сама за тобой бегать станет» (латышское народное поверье).

Еще можно было есть летучих мышей для лучшей наблюдательности, для борьбы с облысением или же, наоборот, против излишней волосатости, — только, не зная, видимо, этих негритянских верований, не стал их проверять итальянский аббат Лаццаро Спалланцани, первый из знаменитых ученых, обратившихся к летучим мышам, а задался в 1793 году другим вопросом: как же они так ловко летают в темноте, увертываясь от препятствий? А опыты озадачили еще больше.

Наловив мышей на колокольне родного города Павия, Спалланцани залепил им глаза воском и пустил летать по комнате, где от пола до потолка натянул тонкие нити. Мыши даже вслепую на них не натыкались. Аббат выпустил зверьков, а утром спозаранку опять полез на колокольню, поймал еще. Да среди пойманных оказались и вчерашние. Любознательный аббат поскорее вспорол всем животы. И надо же — полны были желудки и у слепых, и у зрячих. Загадка!

Прознав о том, швейцарец Шарль Жюрин повторил опыты Спалланцани: слепые мыши тоже летали, как ни в чем не бывало. Да не заткнуть ли им еще уши? Вот тут-то, с ватой в ушах, мыши и стали натыкаться на преграды. Но не могли же звери видеть ушами?

Великий француз Жорж Кювье рассудил: осязание. Мыши улавливают мельчайшие сгущения воздуха, которые образуются между крылом и препятствием. Так и решили — на целый век. Отгадка пришла только перед второй мировой войной.

Американцы Гриффин и Галамбос подносили летучих мышей к приемнику ультразвуков, и тот сразу уловил от них настоящие, беспрестанные крики. Открылась неслышимая нам эхолокация, благодаря ей рукокрылые различают мельчайшие предметы, вплоть до двадцатой доли миллиметра. И все это — в полете, на скорости. И все — прекрасно запоминают. И много других их загадок — еще не разгадано.

Ведь сказал же поэт: чтобы исследовать подробно летучих мышей — не обойтись без летучих кошек...