Журнал "Вокруг Света" №3 за 1998 год

В ее стройной фигуре поражало необычное сочетание женственности, силы и чего-то хищного. Большие, темные, чуть раскосые глаза светились весельем и бесстрашием. «Черная пантера» — такова была первая ассоциация, пришедшая мне в голову — наиболее точная, хотя и не самая оригинальная. Рядом с такой женщиной становишься особенно ярым противником сегрегации. Когда при знакомстве очаровательное создание пожало мою руку, лишь врожденная выдержка и мужская гордость помогли мне сдержать крик боли: это были стальные тиски в виде изящной женской ручки с тонкими пальчиками. Увидев, как страдальчески скривилась моя физиономия, девушка удовлетворенно ухмыльнулась, а я потом три дня держал кружку с пивом в левой руке, хотя левшой не был.

Мне приходилось слышать о неустрашимых дагомейских амазонках, из которых, по утверждениям историков, в тех краях в далеком прошлом формировалась самая верная и самая боеспособная королевская гвардия, отличавшаяся, что примечательно, особой жестокостью. Враждовавшие с дагомейцами соседние племена, привыкшие согласно своему обычаю, кастрировать пленников, оказывались в тупике, когда в плен к ним попадали такие вот «воины». Честно говоря, я не очень всему этому верил, пока не познакомился с амазонкой в современном, так сказать, исполнении. «Эта в объятиях задушит и не заметит», — думал я, глядя на ее ладную фигуру и красивые руки с серебряными браслетами на узких запястьях.

Я был порядком удивлен, когда Люсьен завалился однажды ко мне домой в сопровождении этой экзотической дамы. Представил он ее, разумеется, как свою жену, но еще больше меня удивило поведение Люсьсна. Многодетного многоженца нельзя было узнать. На этот раз он впервые не упомянул о полигамии, а сообщил лишь, что жену его зовут Дебора. Люсьен посматривал на свою амазонку так, как смотрит преданная собака на грозного и щедрого хозяина, хотя и пытался изо всех сил скрыть это. Она была восхитительна в длинном розовом платье, хорошо облегавшем ее фигуру.

Держалась Дебора раскованно, как настоящая светская дама, весело шутила, в том числе и над Люсьеном. намекая на то, что его финансовые возможности не всегда поспевают за любовными чувствами. В ответ Люсьен лишь добродушно улыбался и, наверное, краснел, чего нельзя было увидеть из-за темного цвета кожи. При всем при том было ясно, что он очень гордится этой своей женой. Другую он вряд ли привел бы в гости к иностранцам. Хорошо, когда есть выбор.

Выяснилось, что Дебора какое-то время училась во Франции, что в ее жилах течет кровь дагомейских королей, что она занимается едва ли не всеми видами спорта, кроме зимних, и особенно любит карате. Также как и моя жена, Дебора немного изъяснялась по-английски, и вскоре между ними завязался несмолкаемый разговор о тряпках. Я не знаю, кто из них хуже владел английским, по со стороны могло показаться, что встретились землячки и что болтают они не просто на одном языке, но и на одном диалекте. Были моменты, когда они говорили одновременно.

Люсьен расслабился и допустил оплошность. Он взял мясо с тарелки рукой, как это принято у них. Мы были с ним в близких приятельских отношениях и часто делали так во время совместных обедов, но сейчас, с точки зрения Деборы, случай был совсем другой. Она сверкнула на него глазами и со змеиной улыбкой произнесла что-то на местном языке. Люсьен на минуту перестал жевать, продолжая держать кусок во рту.

Вечер прошел незаметно. Выйдя проводить гостей, я увидел, что у Люсьена новый автомобиль — белый «Пежо». Правда, чтобы он завелся, его пришлось толкать, и это тоже очень не понравилось Деборе. Она бросала на смущенного Люсьена испепеляющие взоры. Занималась она с ним в ту ночь любовью или карате, я не знаю, но на следующий день Люсьен выглядел грустным и утомленным.

Несколько дней после этого визита он пребывал в задумчивости. Я никогда больше не видел его с Деборой. Ее же, веселую и самоуверенную, я встречал не раз в лагере и в городе, всегда с осторожностью протягивая ей руку для пожатия. Возможно, они разошлись или развелись. Люсьен, конечно, крепкий парень, но эту мог и не потянуть.

Однако, чем хороша пресловутая и столь дорогая сердцу Люсьена полигамия, так это тем, что настоящую африканскую семью одним разводом не разрушишь. И двумя не разрушишь. И наверное, это хорошо.

Огромным достоинством Люсьена, этого закоренелого и неисправимого полигамиста, было то, что за своими женами он не забывал детей и, несмотря на внешнюю суровость, нежно любил их. Видно было, что они растут у него счастливыми. Дети Люсьена любили наши подарки: книжки, авторучки, фломастеры, значки. Правда, больше они радовались конфетам, которые, к сожалению, редко оказывались в наших карманах.