Журнал "Вокруг Света" №4 за 1997 год

Автор благодарит администрацию Котельничского района за помощь в подготовке очерка.

Страны и народы: Как в Тунисе нечаянно ходят в гости

— Ну что, едете в берберскую деревню? — спросил, приветливо щурясь, Хабиб. — А как же! — ответили мы с Олей, забираясь на ослика и верблюда. Но приехали совсем не туда... И в «карете».

«Не ждали»

Хабиб был скромен, улыбался застенчиво и — что самое удивительное — никого никуда не зазывал и ничего навязывал. Он просто сидел под картинкой с верблюдом в расслабленной позе путника на привале, погруженного в мысли о чем-то ему одному известном. Только что с трудом отбившиеся от стаи напористо жестикулирующих и без умолку тараторящих на смеси языков продавцов-всего-на-свете, мы, две русские женщины, пройти мимо молчаливого, неподвижного Хабиба, конечно, ну никак не могли — поразил контраст в их поведении. Но как только мы остановились, он тут же встрепенулся, ожил, и что за слова зазвучали тогда из его уст! «Уникальное путешествие», «берберская свадьба», «хлеб прямо из печи», — напевал он нам и демонстрировал соответствующие цветные фотографии.

«Как здорово! Спасибо Хабибу!» — говорили мы друг другу, забираясь — я на ослика, а моя спутница, Ольга Печкова, менеджер московского турагентства «Эвиста-турс», — на верблюда.

Прежде ни близко общаться с ослами, ни тем более ездить на них, мне никогда не приходилось, и представление мое о характере этих животных основывалось в основном на расхожем «упрям, как осел», да еще спасительном варианте с морковкой, которую следует держать перед носом осла на удочке, если ему вдруг взбредет в голову стать посреди пути, но почему-то я сразу решила, что к моему ослику эта нелестные для него сведения не имеют никакого отношения. Он же, с достоинством повернув голову и оглядев меня сливового цвета глазом... рванул с места, как беговая лошадка. Почему я с него в этот момент не свалилась, до сих пор не понимаю. Наверное, потому, что зажмурилась. А когда открыла глаза, оказалось, что мы с моим новым ушастым знакомым возглавили караван. Лидер, значит, мне достался, решила я. Только я это с гордостью осознала, как лидер призадумался и замедлил свой шаг. «Нет уж, дудки! — отбросив всякую дипломатию, сказала ему я. — Взялся быть первым, так давай — жми!» Вспомнив, что выкрикивал погонщик-тунисец, когда караван трогался в путь, закричала то же самое: «Ир-р-ра! Ир-р-р-а!» Подействовало.

И все. Мы стали приятелями на всю оставшуюся дорогу, весело, смею думать, было нам обоим. Погонщик только жестами показывал, куда заворачивать, а все остальные проблемы с поворотами мы решали самостоятельно и полюбовно. Только один раз мне чуть не изменили — когда за поворотом возле одной из олив показалась привязанное к стволу прелестное томное существо женского пола ослиного рода с бархатистой серой шкуркой. Пришлось объяснить товарищу, каковы приоритеты в столь сложной ситуации. «Понял», — кивнул он мне и со вздохом тронулся дальше.

Уже нисколько не боясь свалиться, я оглянулась по сторонам.

Скрылся из виду берег моря с его курортной жизнью, вокруг был совсем другой мир: поля, плантации, сады. Под мощными оливами стояли высокие лестницы, а с них на расстеленный на земле брезент дождем сыпались из-под быстро обирающих ветки рук сборщиков овальные агатово-черные плоды — маслины. Гранатовые деревья были увешаны маленькими, уже засохшими бурыми абажурами взорвавшихся изнутри переспевших плодов. За живой оградой из огромных агав тянулись грядки с картошкой, ну совершенно такие же, как у моих трудолюбивых соседей по даче. Ага, вот и горка урожая с одного такого поля. Ну-ка, ну-ка, посмотрим: картошка — она и в Африке картошка или нечто особенное? Нет, совершенно такая же, разве что покрупнее будет. «Интересно, эта крупность — от нитратов или просто сорт такой? А, ты слышишь меня?» — обратилась я к приятелю. Ничего не ответил сын ослицы.

Показался глухой глиняный забор — ага, ну вот и она, обещанная берберская деревня. Правда, я представляла ее несколько иначе: гурби — хижины или палатки — в настоящей тунисской деревне должны располагаться по кругу на расстоянии примерно метров двести друг от друга. Если в таком поселении домов хотя бы десять, оно уже получает право именоваться деревней, или «дуаром» (это слово означает круг).

Ослик мой остановился теперь уже всерьез, с выражением превосходства на морде кинув взгляд на приближающихся верблюдов.