Журнал "Вокруг Света" №4 за 2002 год

Его самурай мог обрести не только воюя, но и в недолгие периоды мирной жизни, предшествующие новой войне. Легкие раздвижные перегородки его дома, позволявшие соединять пространства жилища и прилегающего к нему сада, символизировали высшую ценность любого человека — единение его со Вселенной. В нишах самурайских домов неизменно висел свиток с философским высказыванием, стихами или картиной, выполненной в стиле «вода и горы». Проникновению в суть жизни способствовала и чайная церемония. В качестве особого подарка за совершенный им подвиг воин иногда получал сосуд с невероятно дорогим чаем. А чтобы отметить честь, оказанную ему преподнесением такого дара, приглашал в дом гостей и угощал их этим редким напитком. Позднее эта традиция развилась в чайную церемонию, называемую в Японии «путь чая». В тиши сада, наблюдая за размеренными движениями мастера церемонии и проникаясь духом безмятежности, воин мог отвлечься от всего груза проблем и просто «быть». Самураи, отличавшиеся вспыльчивостью и имевшие обыкновение обнажать меч по самому незначительному поводу, перед началом чайной церемонии оставляли оружие вне стен дома и при этом могли чувствовать себя в полной безопасности. В процессе чайной церемонии происходило сближение непримиримых, изменявшее их прежние отношения на прямо противоположные.

А бывало и так, что воин в пылу погони вдруг замечал какой-то особый ствол бамбука, останавливался, срезал его, а потом превращал в вазу для своей чайной комнаты, или же мог во время осады пробраться к заградительному бамбуковому частоколу и срубить небольшую его часть, подходящую для ковшика, не говоря уже о том, что церемониальный чайник, выполненный знаменитым мастером, ценился порой выше хорошего боевого меча.

Дело всей жизни

На протяжении нескольких столетий (с IX по первую половину XIV века) каждый самурай, выбирая себе перед началом сражения достойного противника, должен был громко выкрикнуть свое имя и перечислить подвиги, совершенные как его предками, так и им самим. Цель такого самопредставления заключалась в том, чтобы заявить о себе и снизить моральный дух противников. Прославленное имя могло либо вселить в них страх и желание ретироваться, либо, напротив, разжечь стремление одолеть знатного самурая, заслужив тем самым репутацию отличного воина. Тот, кто, выслушав подобное заявление, считал себя в силах бороться, выходил вперед. В такую схватку никто и никогда не вмешивался, и потому со стороны сражение армий походило на одновременную дуэль нескольких сот или тысяч человек. Перед началом боя лучники обеих противостоящих сторон выпускали стрелы с привязанными к ним полосками материи. По их полету определяли направление и силу ветра, а также старались угадать, для какой из сторон исход боя будет благоприятным. Затем те же лучники выпускали особые свистящие стрелы хикимэ, призванные отпугивать злых духов. И только после этого морская раковина, служившая горном, оповещала всех собравшихся о том, что сражение можно начинать.

Никто и никогда не мог с уверенностью сказать, на чьей стороне будет победа. Большинство полководцев было убеждено, что изучать и применять какую бы то ни было военную тактику бессмысленно, поскольку она никогда не пойдет на пользу, не будь воины преисполнены мужества, отваги и желания с легкостью отдать жизнь за своего господина. Хотя позже все же были введены особые боевые порядки, носившие такие красивые названия, как «полет диких гусей», «крылья аиста», «заход луны», «рыбья чешуя». Выбор того или иного из них диктовался рельефом местности, характером боя и личными предпочтениями военачальника.

Войско делилось на пехотинцев (асигару), лучников и конных воинов. Во главе каждого из подразделений стояли командующие-офицеры, подчиняющиеся в свою очередь двум генералам, состоявшим при главнокомандующем. Помимо этого, в войске существовал отряд разведчиков — синоби или ниндзя, в задачу которых входили сбор данных о численности и составе армии противника, а также предоставление самой свежей информации о его передвижениях и потерях. Слуги воинов должны были страховать своего господина, подавать ему оружие и собирать головы, отрубленные им в ходе сражения.