Журнал "Вокруг Света" №8 за 2001 год

К началу XVI века Жирона вновь расцвела, став вторым после Барселоны городом Каталонии. Но, как известно, ничто хорошее не может пройти безнаказанно. Благополучная Жирона стала предметом вожделений Франции. Осады следовали с завидной регулярностью, каждые десять лет, например, в 1684-м и 1694-м, в результате чего город на четыре года оказался во власти французской короны. Новая осада последовала в 1705 году, еще одна — в 1711-м. Потрясения обрушивались на Жирону одно за другим, и едва город успевал подняться из руин, как его вновь обращали в прах.

В конце XVIII века она оказалась перекрестком на пути противоборства испанской короны и Французской республики. Во время войны 1793 года Жирона, по словам очевидцев, превратилась в одно сплошное поле битвы. Не успев перевести дыхание, ее жители оказались нос к носу с войсками Наполеона. И вновь последовали многочисленные осады — к 1809-му в Жироне осталось не более 4 500 жителей. Однако, раскатав город как кусок теста, Наполеон неожиданно решил, что тот как нельзя лучше подходит для столицы округа Тер. А статус столицы, пусть даже окружной, дарил надежды на возрождение.

В 1833-м Жирону опять провозгласили столицей, но теперь уже не французского, а испанского округа, который так и назывался — Жирона. С этого времени дела города пошли на лад. Стали появляться промышленные предприятия и уникальные по тем временам технологии. Так, в 1857 году здесь была построена фабрика, на которой производилось электрооборудование для многих городов Испании. В самой Жироне первая улица, освещенная электричеством, а не газом, появилась в 1886 году.

Несмотря на бесчисленные войны и осады, в Жироне как нигде в мире хорошо сохранились стены, возведенные еще римлянами. Жители города не только не разбирали их, но даже местами надстраивали — постоянная угроза нападений волей-неволей диктовала такой архитектурный стиль.

XIX век и начало XX открыли в истории Каталонии новые страницы, но они уже затрагивали всю Испанию в целом, а не отдельные провинции и города. Но Каталония и по сей день остается особой частью Испании — гордой и независимой.

Елена Шмелева | Фото Андрея Семашко

Мегаполис: Город-Феникс

Несмотря на свой достаточно почтенный возраст, Токио — город новый. Землетрясения, пожары и войны несколько раз уничтожали его дотла, и тем не менее он каждый раз возрождался в былом великолепии, в деталях копируя все свои прежние достоинства и недостатки. Родившись заново и в последний раз после второй мировой войны, Токио стал в конце ХХ века бесспорным символом города будущего и вместе с тем средоточием всех проблем, с которыми так или иначе придется столкнуться всем крупным городам в новой эре.

С самого своего появления на свет в качестве столицы Токио рос не по дням, а по часам, оставляя далеко позади все другие города. Когда японские князья погрязли в междоусобных войнах, император утратил свою власть и реальными и полноправными правителями страны стали военачальники-сёгуны, будущая столица технократического мира была простой рыбацкой деревней. Одержав очередную и решающую победу, военный правитель Тоётоми Хидэёси (в тексте использована японская система написания собственных имен: на первом месте фамилия, а затем имя. — Прим. авт.) отдал приказ своему приближенному — особо удачливому генералу Токугаве Иэясу отправиться в восточную провинцию Канто, где ему вменялось в обязанность приглядывать за особо несговорчивыми местными феодалами — даймё, явно стремящимися создать коалицию против движения объединения страны под властью одного человека. Главной причиной этого решения было, безусловно, желание сёгуна обезопасить себя от возможных попыток самого Токугавы силой занять его пост.

В 1590 году деревня, в которую прибыл Токугава, представляла собой жалкое зрелище сплошного запустения, что было характерным для средневековой провинции. Замок, построенный местным феодалом Оотой Доканом еще в 1456 году, был полуразрушен, его стены, утопающие в болоте, поросли мхом. Но для Токугавы это было только на руку: он считал, что роскошь столицы страны — императорского Киото — может расслабить его воинов и вассалов, а потому переезд в провинцию дал стимул поддержанию в армии боевого спартанского духа. По приказу генерала Тотугавы за короткий срок был перестроен замок, а также, что немаловажно, налажены отношения с местным населением посредством раздачи щедрых рисовых пайков. Все это привело к тому, что новый город в ближайшем времени стал таким, каким его хотели видеть. Назван он был Эдо, что в переводе с японского означало «дверь от реки». Постройка нового порта позволила существенно сократить сроки доставки товаров по морю из Осаки, главной торговой столицы того времени. Помимо всего прочего, были осушены болота, построены дороги и мосты. Гораздо больше времени — почти 40 лет — заняли работы по устройству сердца города — замка. Ведь для этого потребовалось срыть целый холм и засыпать часть Эдосского залива.