Журнал «Вокруг Света» № 8 за 2005 год (2779)

Правда, ни своей подписи, ни даты, ни имени модели Леонардо на портрете не оставил. Не сохранилось ни одного предварительного рисунка в альбомах художника, ни одного слова о «Джоконде» в его дневниках. Но сомнений в авторстве Леонардо нет: качество портрета говорит само за себя. Картина новаторская, но не открытиями, а тем, что все достижения Высокого Возрождения сведены в ней воедино на высочайшем уровне.

Здесь и сочетание пейзажа с портретом, и закрученная поза-«контрпосто», и взгляд прямо на зрителя, и пирамидальная композиция. Вспомните, как усаживает курортный фотограф отпускников на фоне задника с намалеванной горой Ай-Петри. «Закиньте ногу на ногу, сложите руки на животе, корпус разверните в три четверти и смотрите прямо в камеру, пока не «вылетит птичка». Впервые все это пятьсот лет назад проделал Леонардо да Винчи со своей моделью. А еще — техника. Живопись тончайшими слоями, каждый из которых накладывался только после того, как высохнет предыдущий. Манера «сфумато» (по-итальянски «исчезающий как дым») — когда художник добивается тающего очертания предметов, красками воскрешая игру света и тени.

Вот это мастерство, а не вымышленные ребусы, которые разгадывают джокондоманы всего мира, и есть главная ценность «Джоконды». Но до сих пор самое интересное, что «углядели» многие в «Моне Лизе», — это якобы скрытое в слоях красок тайное послание. Вроде вывернутого наизнанку автопортрета Леонардо.

Такова уж природа человека. Зрителю свойственно вглядываться в картинку и выискивать в ней спрятанные художником изображения. Помню, какого шума наделало лет двадцать назад письмо одного чудака, отправленное в ЦК КПСС. Он «увидел» в картине Саврасова «Грачи прилетели» зашифрованную историю России XX века. В ветвях деревьев ему грезились и профиль Троцкого, и дата начала Второй мировой. Бред, но дело дошло до того, что это «открытие» было поставлено на экспертизу Ученого совета Третьяковской галереи.

В начале XVI века никаких ребусов в «Джоконде» никто не искал. В отличие от большинства звезд живописи ее рождение вообще прошло незаметно. Завершение, например, «Гентского алтаря» Ван Эйка или «Маеста» Дуччо праздновали несколько дней соответственно города Гент и Сиена. Точную дату рождения «Джоконды» ученые, как ни бьются, не могут установить до сих пор. Где-то между 1503 и 1506-м. Так что пятисотлетие «Моны Лизы» можно продолжать праздновать еще целый год. Леонардо почему-то не отдал портрет заказчику и возил его с собой до самой смерти. Но затворницей Мона Лиза не была.

«Джоконда» очень рано прошла «тест на славу» у художников: без них ни одной картине этого не добиться. Именно профессионалы были ее первыми поклонниками. Живопись XVI века полна следов влияния «Джоконды». Великий Рафаэль, например, просто «заболел» портретом Леонардо. Черты Моны Лизы мы угадываем и в его рисунке флорентийки, и в «Даме с единорогом», и даже в мужском портрете Бальдасара Кастильоне. Леонардо удалось создать идеальное «наглядное пособие» для художников, что-то вроде каталога новинок. Копируя «Мону Лизу», они открывали для себя секреты живописи.

Первым человеком, который «перелил» славу Джоконды в слово, был художник и искусствовед Джорджо Вазари. Автор бестселлера «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» написал: «Леонардо взялся исполнить для Франческо дель Джокондо портрет его жены Моны Лизы… Изображение это давало возможность всякому, кто хотел постичь, насколько искусство способно подражать природе, легко в этом убедиться, ибо в нем были переданы все мельчайшие подробности, какие только доступны тонкостям живописи… Портрет казался чем-то, скорее, божественным, чем человеческим, и почитался произведением чудесным, ибо сама жизнь не могла быть иной». Очень важно, что эту оценку он дал, ни разу не увидев картину лично, а лишь выразив общее мнение цеха художников. Вердикт Вазари на века определил высокую репутацию «Джоконды» в кругу профессионалов.

Кроме того, автору «Жизнеописаний…» будущая суперзвезда обязана удачным «сценическим именем»: Мона Лиза Джоконда. Ведь кроме сообщения Вазари нет ни одного доказательства, что на портрете изображена жена торговца шелком из Флоренции. Наоборот, все этому противоречит. Леонардо был в зените славы, его буквально осаждали толпы коронованных заказчиков. С какой стати ему было писать портрет ничем не примечательной жены некого купца?