Журнал «Вокруг Света» №01 за 1973 год

— По чистой случайности. В проливе их сфотографировали с вертолета береговой охраны. Так что улики были налицо, когда пассажиры попались. А без этого ни один судья не признал бы их виновными, что бы там ни утверждали эти сикхи. Не забывайте, что мы живем в демократической стране. А главное, у контрабандистов живым товаром такие связи, какие вам и не снились. Ну возьмет полиция нескольких агентов и посредников, на следующий же день на их место синдикат найдет новых.

— Скажите, мистер Монтгомери, а ваше Общество разве не может помочь властям ликвидировать тайную сеть синдиката. Вы же сами говорили, что собрали массу фактов...

— Увы, большинство из них не имеет юридической силы, — перебил репортера седовласый джентльмен, горестно покачав головой. — Чтобы вы поняли, я вам расскажу о последнем деле, которое мы расследовали...

Норман Пайпер, черноволосый 40-летний крепыш, считался в Кале типичным прожигателем жизни. Во всяком случае, редкая неделя обходилась без того, чтобы он не устроил для своих многочисленных друзей грандиозную попойку в ресторане «Уэлком бар» или на борту своей 32-футовой моторной яхты «Раре». Никто толком не знал, да, впрочем, и не интересовался, на какие средства он живет, но деньги у него, несомненно, водились. Во всяком случае, Пайпер не раз говорил друзьям, что собирается купить виллу в Испании, которая всегда будет к их услугам. Пока же этот типичный «плейбой» жил на борту своей бело-голубой «крошки», время от времени на день-два выходя в море, когда было настроение. Правда, ходили слухи, что эти прогулки не столь уж безобидны, что в таких случаях на борту «Раре» наверняка найдется не одна сотня порнофильмов, соответствующих буклетов или швейцарских часов «Омега», но в тех кругах, где вращался Пайпер, не принято было совать нос в чужие дела. И кто знает, как долго продолжалась бы безоблачная жизнь Нормана Пайпера, если бы не случай.

Письмо, которое в этот день доставил на Ваксхолл Бридж почтальон, настолько заинтересовало секретаря Британского общества по борьбе с рабством, что мистер Монтгомери трижды перечитал его, прежде чем отдать для подшивки в досье. Один из его информаторов сообщал, что в бельгийский город Остенде прибыло на двух автобусах человек шестьдесят пакистанских туристов. У всех были транзитные визы в Англию, а то, что предварительно группа заехала в Остенде, еще не составляло криминала. Однако информатор обратил внимание на две любопытные вещи. Во-первых, все пакистанцы были из одного и того же места — из Лаялпура, а во-вторых, являлись членами «Общества Роберта Бернса» и направлялись в Англию с единственной целью посетить дом-музей поэта.

После того как мистер Монтгомери связался с «Обществом Роберта Бернса» и узнал, что там ничего не известно о «любителях поэзии» из Лаялпура, он тут же принял решение послать в Остенде одного из своих немногочисленных сотрудников. Через пару дней поступило его первое донесение. Пакистанцы остановились не в гостинице, а в частном доме в трущобах неподалеку от порта, причем группа, судя по результатам скрытого наблюдения, заметно поубавилась. В конце донесения агент писал, что ему удалось познакомиться с одним из «туристов» по имени Фази Ахмед, который в разговоре подтвердил, что они направляются на родину, «представьте себе — «Рэбита» (1 Рэбит — кролик — популярный герой английских сказок.) Бернса!».

— После этого у меня исчезли последние сомнения. Совершенно ясно, что синдикат переправлял очередную группу завербованных рабов. С фальшивыми английскими транзитными визами попасть в Бельгию еще можно, но об Англии нечего и думать, — мистер Монтгомери сделал паузу. — Следовательно, у них был один выход: переправить пакистанцев контрабандой. Действительно, мой человек сумел установить, что после появления «туристов» в Остенде минимум дважды заходила яхта «Раре», приписанная к Кале. Судя по ее описаниям, она могла взять на борт человек десять-двенадцать. Значит, оставалось ждать следующего захода. Я немедленно связался с таможенными властями у нас на побережье и в Остенде и предупредил их. На третий день к вечеру «Раре» пришвартовалась к причалу яхт-клуба в Остенде, а ее владелец отправился в ближайший бар промочить горло. Хотя раньше темноты Пайпер все равно не рискнул бы выйти в море со своей «живой контрабандой», таможенники держали наготове быстроходный катер.

Тут мистер Монтгомери многозначительно откашлялся. Уорден уже предвкушал эффектный конец рассказа, но то, что он услышал, оказалось совершенно неожиданным.

— Увы, Норман Пайпер ни в тот вечер, ни в последующие дни больше не появился на борту своей «крошки». Ничего не дало и наблюдение за его белой «волво» со шведским номером, оставшейся на стоянке в Кале. Кто предупредил синдикат, английские таможенники или бельгийские... — мистер Патрик Монтгомери пожал плечами.