Журнал «Вокруг Света» №03 за 1979 год

Это была карта прежде всего стратегического назначения! «От Тобольска ж вверх по Тоболу реке до острожку на усть Тарханки реке 120 верст, на которые места приход воинским людям кучумовым внучатам с калмыки быть драгуном роте... А от Елуторские слободы по Исете реке до Исецкого острогу быть драгуном роте... а по сказке Доматова монастыря старцев, что де у них драгун не надобно, потому что де монастырь их далеко за реки и за озеры, и за болоты и воинским людем проходу на монастырь не бывало и ныне не будет...» И так далее.

Понятно, что такую карту должны были пуще жизни оберегать от «чужого глазу». И все-таки она ушла за границу. И может быть, причину этого следует объяснить следующим.

Попав в Москву, карта стала сразу объектом особого внимания иноземных «гостей». Вот строки из дневника секретаря шведского посольства Прютца: «Приложенную ландкарту Сибири и пограничных с ней стран я скопировал 8-го января в Москве... с оригинала, данного мне на несколько часов князем Иваном Алексеевичем Воротынским, с тем чтобы я ее только посмотрел, но отнюдь не счерчивал».

Попала эта карта и к самому послу Кронеману, который сделал свою копию и отправил с неприкосновенной дипломатической почтой ценный пакет, сопроводив такими словами: «Карту всех этих стран, которую прислал недавно по указу Его Величества Тобольский воевода Годунов, показали мне, и я снял копию, получив позволение продержать у себя ее одну ночь».

Таким образом, получается, что приближенные царя сами давали в руки соперников важный стратегический документ, наивно полагая, что просьба продержать его у себя одну ночь, «но отнюдь не счерчивать», непременно будет выполнена. Неужели государственные мужи того времени ничего не знали о древней и прекрасно разработанной науке шпионажа, следовавшей всегда, как тень, за наукой открытия Земли?

Карты, привозимые из далеких походов, содержали не только географические сведения об открытых землях. В них содержалась информация о действительной или возможной мощи соперника, его политическом, экономическом и военном потенциале. И «энтузиазм», с которым стремились добыть подобные сведения в России, не мог сравниться ни с чем. Так было и до описываемых нами событий, и позже. Чтобы не быть голословным, приведем лишь несколько примеров из этой своеобразной «летописи».

Известно, что некий курляндский гражданин Рейтенфельс предлагал Ватикану за соответствующую плату продать сведения о землях к востоку от Урала при условии соблюдения строжайшей тайны. Известно также, что члены ордена иезуитов даже письменно разработали «инструкцию», которой снабжали отправляющихся в Московию, чтобы те выведывали сведения о русских путях в страны Востока — «с осторожностью, как бы мимоходом, вылавливать новости сетью хитрости, чтобы не обращать внимание московитов» на интерес чужеземцев. Еще известно письмо британского посла, просившего держать в строжайшей тайне похищенную им русскую карту, — как бы виновному не пришлось «отбывать наказание в указанных местах». И так далее...

Интерес к Сибири далеко выходил за рамки чисто географической любознательности европейских политиков.

Среди прочих дел европейские монархи находили время, чтобы обсудить проекты вторжения в Сибирь. Корабли Голландии, Швеции, Англии и других стран стремились проникнуть к ее арктическому побережью.

А что же русские? Не понимали угрожающей опасности? Понимали. И старались предотвратить ее. Вот этому доказательства.

Не раз под любым благовидным предлогом иностранные торговые и дипломатические посланники просили пропустить их посмотреть Сибирь или хотя бы проехать через нее в страны Востока. И всегда получали твердый отказ: «Русским людям изъян будет». Еще в 1619 году вышел грозный указ: «Чтобы немецкие (т. е. чужеземные) люди в Мангазею отнюдь дороги не проискивали, а будет кто с немецкими людьми ездити или в Мангазею дорогу учнет указывати, и тем людям быти от нас в великой опале и в смертной казне».

Как же все это увязать с фактом непонятной доверчивости русских правителей и их верой в порядочность чужеземных «гостей»? Ведь они же сами отдавали важнейшую карту в руки немцам, шведам, голландцам. И ее показывали открыто, чем, кстати, не преминул воспользоваться шведский военный атташе Пальмквист, в альбоме которого и были обнаружены три копии карты Годунова.

А дело в том, что показывали... вовсе не ту карту, что была «взнесена» государю, а какую-то упрощенную схему, сделанную в уменьшенном размере. Вот почему на копиях, что сняли Прютц, Кронеман и другие, не было «обещанных» клейм, резко разнились масштабы, удивительно бедна была географическая номенклатура копий, да и само техническое исполнение их значительно уступало даже более ранним образцам русской картографии. Трудно даже отделаться от впечатления, что демонстрировали иностранцам схематический чертеж