Журнал «Вокруг Света» №09 за 1976 год

Пистолеты с раструбом на конце ствола не выдумка книжных иллюстраторов. Они существовали в действительности и назывались тромблонами, а ружья с расширением в дульной части — мушкетонами. Это оружие использовалось как дорожное, и не следует считать его сугубо разбойничьим. Другое дело, что после схватки оно переходило к бандитам как трофей... Из мушкетонов стреляли картечью, которая давала широкий разброс на небольшом расстоянии. Один человек мог обороняться против группы противников. Особенно часто их применяли моряки против шедших на абордаж пиратов. Правда, у тех тоже могли быть мушкетоны.

По той же необходимости был создан пистолет с четырьмя стволами, расходящимися веером. Все четыре ствола выстреливали одновременно. Из-за характерного внешнего вида пистолет получил прозвище «утиная лапа».

Первоначально пистолеты являлись только кавалерийским оружием. Первые пистолеты были громоздкими, с массивными утолщениями — «яблоками» — на концах рукоятей. Такая рукоять служила не для того, чтобы бить по голове, а чтобы удобно было вынимать пистолеты из седельной кобуры. До середины XVII века форма пистолетных рукоятей следовала скорее моде, чем удобству. Наиболее курьезной была рукоять, прямо продолжающая ствол. Из таких пистолетов приходилось стрелять, вытягивая руку далеко вперед. Но Тридцатилетняя война прекратила эти эксперименты, и пистолеты получили более или менее современную форму ложи.

Человек, на которого нападает группа противника, всегда оказывается в невыгодном положении. В такой ситуации ему не помешает несколько выстрелов подряд. Но как сделать, чтобы один пистолет давал много выстрелов? Да очень просто — соединить несколько стволов на одной рукояти.

Вспомним, что многоствольное оружие было известно задолго до пистолетов: в XV веке существовали ручницы с тремя-четырьмя стволами, неподвижно закрепленными в станке. Технические возможности XVII века позволили создать с несколькими стволами и легкое ручное оружие. Чтобы выстрелы следовали один за другим, стволы делались вращающимися на продольной оси и поворачивались рукой. Такая система получила название «револьверной» — от латинского слова «revolvere», что значит «катить назад, возвращать». Обычно соединяли по 4—6 стволов, но были и курьезные, например, восемнадцатиствольные револьверы!

У кремневого оружия часто случались осечки: порох ли отсырел, кремень ли стерся, — но о причинах их стрелявший мог и не узнать никогда. Поэтому изготавливалось дорожное комбинированное оружие. Пистолет соединяли с кинжалом, со шпагой, с топором, боевым молотом и даже... со щитом. Но... при ударе молотом мог сломаться пистолет на конце рукояти, шпага с пистолетом была тяжела для фехтования, кинжал, надетый на пистолет, нельзя было глубоко вонзить — мешала пистолетная рукоять. В общем, все комбинированное легкое оружие оказалось неудобным. Правда, соединили как-то ружье с кинжалом — и начал свою долгую жизнь армейский штык. А все остальные комбинации сохранились лишь в музеях, где оружие «куриозное и достопамятное» обрело новую жизнь как вещественные памятники переломной для судеб европейской истории эпохи.

 

Ю. Шокарев, кандидат исторических наук

 

Рыбалка близ Сахары

Бывает, живешь в стране, вроде обвыкся, всего насмотрелся, даже знатоком ее мнить себя начинаешь. Но однажды убеждаешься — рановато стал обольщаться. Так случилось и в этот раз.

...После довольно продолжительной моей отлучки Лагос показался тесным и шумным. На улицах — орды урчащих автомашин, на тротуарах — толпы горожан в ярко-пестрых африканских одеждах. А главное, в облике нигерийской столицы появилось что-то новое, загадочное. Сначала я даже не понял, что именно. И только через полчаса, медленно пробираясь на машине по узким улочкам, я вдруг сообразил, что неосознанно поразило меня: «АРГУНГУ», — кричали витрины супермаркетов; «АРГУНГУ», — напоминала неоновая реклама; «АРГУНГУ», — горланили с иерихонской силой динамики на площадях.

Было похоже, что слово «АРГУНГУ» витает в воздухе, что оно у всех на устах и нет сейчас для Нигерии ничего важнее на свете, чем это слово. Все назойливо зазывало в Аргунгу на невиданную рыбалку, большой праздник рыбаков, или, как его тут называют, фестиваль.

Было чему удивиться. Почему именно у черта на куличках — где-то на севере страны, в опаленном Сахарой местечке, а не в дельте того же Нигера, где вдоволь и воды и рыбы, — собираются самые искусные рыбаки? Масло в огонь подлил один мой хороший знакомый. Он вытянул над головой руку: вот, мол, какие чудища водятся в тамошней речке. Рыбак или охотник везде одинаков: приврет и глазом не моргнет. Но этот вроде бы не разыгрывал, в подтверждение своих слов показал сувенир из Аргунгу — кругляш рыбьей чешуи с перламутровым отблеском размером почти в пол-ладони.

Можно, конечно, было пуститься в расспросы здесь, в Лагосе, но я решил последовать старому доброму правилу: доберись до места, посмотри, послушай, а там сам все поймешь. Итак, в путь...