Журнал «Вокруг Света» №09 за 1991 год

Здесь опять стоит вспомнить о том странном, неприятном чувстве, которое возникает при вынужденном соседстве человеческого жилья с остатками мегалитических сооружений (кстати, на этом построен сюжет повести Г. Уэллса «Игрок в крикет»). Например, в поселке Крукуно одинокий дольмен расположен совсем рядом с крестьянским двором, обитатели которого иногда используют древние глыбы для разных хозяйственных надобностей. Сам дольмен здесь неуместным не кажется, но зато таковым выглядит рядом с ним все остальное: двор, машины, телеграфные столбы, дорога.

Менгир «Великан Манио» вздымается в чаще леса, в стороне от каменных аллей Кермарио и Керлескана — они тоже давно окружены поселками. Совершенно уединенный, стоит он в лесу, но, как ни странно, и это окружение оказывается для него неподходящим. Лесные шорохи, трепет листвы, запахи моря и нагретой солнцем смолы как-то не вяжутся с угрюмым величием доисторического колосса.

Откровенно говоря, вообще невозможно представить, что могло бы стать достойным окружением для этих камней. Современный ландшафт, какой бы дикий и нетронутый уголок мы ни отыскали, никогда не станет для них родным. Они бесконечно чужды нашему образу жизни, нашему мышлению и нашему времени со всеми свойственными ему признаками. Любая попытка как-то обойти или сгладить эту несовместимость наверняка обречена на провал. Камни мегалитов не идут на контакт с человеком; они кажутся безмолвным 8 нерушимым аргументом против нашего понимания мира. И в этом мире для них не найти подходящего места, разве что пустынный каменистый берет в глубине залива в тот час, когда на землю опустилась ночь.

По материалам журнале «Гео» подготовил Алексей Случевский

«Отец есть отец…»

Внутренний двор

Все в КНДР — такое, по крайней мере, впечатление складывается у людей, знакомых со страной по журналу «Корея», — буквально пропитано идеологией и нескончаемым энтузиазмом масс. Да, здесь и вправду все заорганизовано до такой степени, что попавший сюда иноземец может ощутить себя на другой планете. Верно. Но за внешней стороной, которая просто вошла в привычку здешних жителей, есть и другая — жизнь обычных людей с обычными радостями и заботами. Ее стараются не выпячивать на первый план. Не только потому, что общество здесь не отличается открытостью. Больше от того, что оно — традиционно. В отличие от европейцев у корейцев просто не принято показывать посторонним «внутренний двор». Психология корейца не позволяет рассказывать каждому встречному о своих домашних заботах.

А уж иностранцу и того труднее заглянуть в этот «внутренний двор», ибо он редко чувствует себя желанным гостем в доме жителя Северной Кореи. Строгие ограничения на контакты иностранных журналистов с корейцами, нежелание местных жителей самим завязывать беседы с чужеземцами и тем самым наживать себе лишние хлопоты... Прежде чем позвать к себе в гости гражданина чужой страны или пойти к нему в гости, следует получить разрешение службы безопасности. Да и не обязательно его дадут.

Автору этих строк за несколько лет работы в КНДР не раз доводилось беседовать со здешними людьми об их жизни. Они словоохотливы, если собеседник вызывает у них стопроцентное доверие. Бывал я и в домах. Мои зарисовки основаны на рассказах существующих людей, имена которых я по их просьбе заменил. Впрочем, я бы это сделал и без их просьб. Да и не это важно. Просто хотел показать, что и после всех кампаний «по преобразованию человека» здесь живы традиции и дух, которые формировались на протяжении не одной тысячи лет и которые не могли исчезнуть за короткий период развития цивилизации XX века.

Внимательно присмотревшись, можно заметить, что весь образ жизни этого государства пропитан идеями, ведущими свое начало со времен китайского философа Конфуция, жившего в VI — V веках до нашей эры.

Идеалы конфуцианства столь прочно засели в душах корейцев, что они даже не замечают, как продолжают жить по нравственным и этическим законам предков. И эти законы одинаково действуют и на государственном уровне, и в семье.

В основе проникшего в прошлом в Корею учения лежат такие этические принципы, как почтительность к старшим и правильное поведение младших в отношениях между людьми — повелителем и подданными, родителями и детьми, мужем и женой, между старшими и младшими братьями. Конфуций выразил их лаконично: «Отец есть отец, сын — сын». Необходимым качеством, провозглашенным последователями Конфуция в Корее, стала «сыновняя почтительность» — «хесон». Оно как бы вытекает из самой природы человека, универсально и проявлялось в форме почитания родителей детьми.

Издревле государь в Корее считался «отцом народа», поэтому почтительность к родителям и верность повелителю всегда ассоциировались в умах корейцев в единое целое. Так же и сейчас в КНДР негласно, но отчетливо сохраняются более высокое положение в семье мужа по сравнению с женой, абсолютное послушание взрослых детей родителям во всех делах.

Премия